Павел ЛЮБАЕВ
ПАМЯТКА
Не песню соловьиную на двадцать два коленца,
Не веточку весеннюю в сиреневом дыму,
Расшитое мордовское льняное полотенце
В пути-дороги дальние из дома я возьму.
Оно такое чистое, как снег на огороде,
На том снегу беленое в предутренний мороз,
Узоры, словно радуга при грозовой погоде.
Кто чудо семицветное на полотно нанес!
Его достану, вспомнится мордовская сторонка,
Излука речки вспененной и отчее крыльцо,
На шее полотенце повиснет, как сестренка,
И словно мать родимая погладит мне лицо.
Перевод с мордовского-эрзя А. Коршунова
ЗЕРНА РАДОСТИ
Твоя душа – в делах твоих,
В твоих речах и хлебосольстве.
Она присутствует при них,
Как дух народа при посольстве.
Когда сумеешь хлеб испечь –
Людей накормишь и согреешь,
И скажешь искреннюю речь,
То зерна радости посеешь.
Народ наш испокон веков
Всю душу вкладывал в работу.
От добрых дел и добрых слов,
Скажи мне, обеднял хоть кто-то?
Ты их родство понять изволь,
Пусть будет здесь, на свете белом,
Как соль и хлеб,
Как хлеб и соль,
Нерасторжимы слово с делом!
Перевод А. Терентьева
ЦВЕТОК ЖИЗНИ
Как увижу – цвету улыбкою,
На душе – рассвет золотой.
Мое дитятко солнцеликое,
Сколько радости мне с тобой!
Над тобой сквозь акаций кружево
Солнце полог плетет любя.
Словно звездочки с неба южного,
Глазки светятся у тебя.
И как будто цветок невянущий –
Каждый пальчик, как лепесток.
Ты ладошками к солнцу тянешься…
Ты всей жизни моей цветок.
Радость – в каждом твоем движении,
Радость – гимны во мне поет.
Ты – второе мое рождение,
И бессмертие ты мое.
Перевод В. Юшкина
Иван КАЛИНКИН
* * *
Клубится зло, готовое к атаке,
И солнце гаснет, уступая мгле.
Опять слепой огонь кровавой драки
Морщин прибавит матери-земле.
Она, качнувшись от волны ударной,
Вращается на острие иглы,
И падают, раскинув руки, парни
На грудь земли свинцово-тяжелы.
Недвижные, лежат они устало,
Нашедшие последний свой приют.
Земля для них – постель и покрывало.
Сквозь твердь земную слезы их текут.
Текут они из памяти далекой
И на оконном светятся стекле,
Мужские слезы о судьбе нелегкой
Живущих на истерзанной земле.
Клубится зло и снова бойни ищет
На новых огневых передовых,
И мертвые на сгорбленных кладбищах
В своих могилах плачут о живых.
Перевод с мордовского-эрзя Л. Дубаева
ПОЛЫНЬ
Душа полыни – в горечи ее.
А горечь мы не любим и не ценим.
Полынь сухая на ветру осеннем
Поет про одиночество свое.
Прислушайтесь когда-нибудь в пути,
Проникнитесь однажды состраданьем:
Как хочет горечь вылиться рыданьем,
Вся, без остатка, песней изойти!
Перевод Л. Дубаева
ОСЕННЕЕ
Душа с тяжелой ночью распростится
На сквозняках рассветных берегов,
Где луг разостлан выгоревшим ситцем
В осенней тихой скромности цветов.
Прощальный их привет, печали полный,
Опять скользит путями бытия,–
Носила юбку ситцевую, помню,
Когда-то мама милая моя.
Промчится ветерок самозабвенно,
Дохнет в лицо, и вспомню вдруг о том,
Как приносила мама запах сена
В своих руках в наш присмиревший дом.
Склоню колени, с теплотою прежней
Лицом коснувшись травяных зыбей…
Осенний луг – как ситцевый передник
Любимой, нежной матери моей.
Перевод Л. Дубаева
* * *
Ты возвращенья моего ждала
И каждый день, чтоб горница сияла,
Колодезной водой ты вымывала
Разлуки боль из каждого угла.
Окно, чтоб солнце ясное цвело,
Отмыла так, что головой качала
Береза и стекла не различала –
Почти воздушным сделалось стекло.
О нашей встрече весточку несла
На быстрых крыльях звонкая синица,
О том не зная, как легко разбиться
О слепоту незримого стекла.
Не радоваться жизни ей теперь –
Окно, как продолженье неба было.
И трещина, как молния, застыла,
Как знак необратимости потерь.
Я снова дома. Ты опять со мной.
Воркуешь нежно, но глядишь тревожно
На трещину порой и осторожно
Скользишь по ней задумчивой рукой.
Родная, все тревожные слова
Забудь и посмотри, как день лучится…
Ошиблась опрометчивая птица,
Зато любовь – по-прежнему жива.
Перевод Л. Дубаева
Александр ДОРОНИН
ВСТРЕЧА
Повстречался я с тремя друзьями.
— Вижу, ты в село пришел пешком,—
Первый мне сказал,— пора б с годами
Приезжать на транспорте своем.
А второй сказал: — Коль негде спать,
Заходи в мой дом заночевать.
Третий друг прижал меня к груди:
— Ты не в дом, ты в сердце заходи!
Перевод с мордовского-эрзя А. Терентьева
* * *
Загустевает в грушах сок медовый,
Листва благоухает горячо.
Подсолнухи на старый тын садовый
Склонились, словно к другу на плечо.
Еще дождей осенних вереницы
С холма не увидать из-под руки.
Роняет солнце перья, как жар-птица,—
С подсолнухов слетают лепестки.
Перевод А. Терентьева
ГОРЕ
Одной в избе живется нелегко.
Состарилась и сильно зябнуть стала.
Согреться села у окна. В ушко
Иголки нитку вдеть пыталась,
Но – рука дрожала.
А в глазах слеза
Туманила знакомые предметы,
На стенах пятна света.
Какие-то глухие голоса
Как будто окликали…
«Платон! Не ты ли, мой сынок, Платон?!
Мой первенец…»
Едва ли —
Ушел на фронт и не вернулся он.
«Микиша? Ты? Мой младшенький сынок…»
Едва ли —
Он на фронте в землю лег
И Митрий, муж…
Как ей не горевать?
Давно прошла война,
А слезы не унять.
И шепчет бывшая жена и мать:
«Ну почему же не берет на небо Бог?!»
К окошку села, чтоб зашить платок,
Но нитка не вставляется в ушко,—
Оно от горя стало так узко!..
Перевод К. Смородина
ЧАСЫ
Бьют часы! Еще один час
Вспыхнул молнией и погас.
Бьют часы…
Стрелки круг за кругом
Жизнь проходят твою спеша.
Там – оставил мечту, там – друга,
Там (в тот день так рыдала вьюга)
Твоя молодость вдруг прошла.
Бьют часы! Еще один час
Вспыхнул молнией и погас.
А точнее – и он остался
Там… По вехам своим идешь.
Не заметишь, а здесь уже старость,
Обернешься, а там идет дождь…
Перевод К. Смородина