"Мне нравятся негромкие слова..."

Светлана Руденченко

 

* * *

Звенит зверобой зноем нового сена,

И звездами август уходит, пыля.

И Ангела голос царит во Вселенной,

И светлыми росами плачут поля.

И словно на цыпочках – выше и выше –

Я всё откровенней бегу суеты.

Но дразнят истомою спелые вишни,

Но взором ревнивым следишь за мной ты.

Что ж! Время земное покуда не вышло,

И столько задумано праведных дел...

Пусть мятной прохладою яблоня дышит,

Пусть за полночь длится чарующий день.

И двор, и подворье пусть полнятся сеном,

Пусть август вздохнет, тишиною шурша.

Пусть молятся старцы о нас во Вселенной,

Пусть слышит молитву живая душа.

 

* * *

Карандашом ресниц коснусь едва,

И взлет бровей смелее обозначу.

Мне нравятся негромкие слова

И ожиданье больше, чем удача.

Я многое сумею не спеша,

Со всеми не всегда шагая в ногу.

Но свой неповторимый путь верша,

Другому вдруг не заступлю дорогу.

И, красотой лукавой не греша,

К тебе сама я выбегу навстречу,

И вечера тишайшая душа

Вздохнет моей неторопливой речью.

Но тишины во мне, покоя – нет.

И с каждым годом ближе и родней

Судьбы чужой и сумерки, и свет,

Былых времен мерцание огней.

И свежий куст жасмина у крыльца,

Церквей и храмов стонущие лики,

И мамин поцелуй, и строгий взгляд отца –

Весь этот мир печальный и великий

Полынь-травой горчит в моей судьбе...

Но это вдруг не рассказать тебе.

 

* * *

Тонкое облако по-над лесом

Даже в день знойный не тает.

Это, я знаю, рифма прелестная

С ангельских губ слетает.

Чье-то дыханье туманом белесым

Трогает красные лозы.

Это я чувствую и сквозь завесу

Мамины слезы.

Всё в Божьем мире светло и уместно,

Только ответь любовью,

Даже когда ничего не известно

И бесконечно больно.

 

* * *

Зачем приходит слово невзначай,

Негаданно, как радость и печаль?

И радугой из глубины души

Оно на волю вырваться спешит.

Пусть ни к чему, пусть вовсе невпопад,

Его не заглушить, как водопад,

И не прервать, как пламя на ветру.

Я только молча пот со лба сотру...

* * *

Благослови меня, Господь,

И ниспошли мне слово, Отче,

Пылающее днем и ночью,

Врачующее дух и плоть.

Не обессудь, земная твердь,

Не обольщусь тобою дважды –

Мне не унять сердечной жажды,

Ликуя, в небеса смотреть.

 

* * *

Хвала тебе, архангел Гавриил!

Творенья тайною, со мною разделенной,

Ты боль мою земную утолил,

Ты исцелил меня лучом зеленым.

Спасибо ласточке, что в небесах парит,

И вьет гнездо доверчиво в сарае,

Покуда я готовлю и стираю

Она со мной о вечном говорит.

Мгновений гранями слепит александрит,

И нет больней и нестерпимей доли

Явить вдруг в слове искру Божьей воли,

Земных забот не нарушая ритм.

 

* * *

О, Господи, что снится этим хатам,

Когда редеет на рассвете мгла,

И улица улыбкою щербатой

Через столетье целое легла?

Что теплится в некошеном бурьяне,

Где рухнул кров, очаг давно потух?

Чью тень вспугнул предутреннею ранью

Без времени проснувшийся петух?

В провалы окон душно пахнет мятой,

Глядится поле, дышит влагой луг.

И то ли сном село еще объято,

То ль до рассвета испустило дух.

 

* * *

У бренной чаши – бледные уста,

Устал фаянс, как высохшие длани,

Но как она до донышка чиста

От гневных слез и суетных рыданий.

И трещины гремучая змея

Напоминает греческий гекзаметр.

И яда нет. И главный свой экзамен

Поет хорей, и вторит ему ямб.

У старой чаши хрупкие края,

Судьбою обозначенные грани,

Но не пила я из нее реланиум –

Отвар из трав настаивала я.

Мать-мачеха, цикорий и шалфей,

Календула и перечная мята.

Свирель и флейта, причитанья фей –

Мелодия волшебных ароматов.

Я пью настой смакуя, не спеша...

Еще корицы и немного тмина...

Любовь, измена, ревность, гильотина –

Минувшего с горчинкой терпкий шарм.

Душа чуть-чуть стыдится бытия.

Сквозь занавески и цветы герани

Дымится день последним полем брани.

И Бог – судья....

 

* * *

В июле зацветает лебеда,

И зрелость лета предвещает осень,

Когда ответ звучит уже в вопросе,

А сердце не смущают холода.

И понедельник, вторник ли, среда

Не пробегают бестолково мимо,

А каждый день торжественно и зримо

Мне западает в душу навсегда.

Когда я пламенею, как стрела,

Чтоб вымолвить тебе при встрече: «Здравствуй!»...

Сгущаются мгновенья и пространства

На краешке обеденном стола.

 

* * *

Я – тварь твоя, сырая мать-земля,

И мне сестра ярутка полевая.

И больно мне, когда я отрываю

От вас себя, равнины и поля.

Я – дочь твоя, Вселенной пустота.

Душа томится светом и отвагой

Пролить созвучий огненную влагу

И слово-мед оставить на устах.

Как в рукопись преображенный сад,

Взращенный и взлелеянный любовью,

Так я в себе храню твое подобье,

Живая Троица! Господь. Владыка. Свят.

 

* * *

Добрый Гений за правым плечом,

Не спрошу я тебя ни о чем.

Лишь подай ненароком мне весть –

Что ты есть.

Теплым дождиком маминых рук,

Семицветною радугой вдруг,

И сегодня, и завтра, и днесь –

Что ты есть.

А того, кто еще за плечом,

Я сама не спрошу ни о чем.

 

* * *

Напои меня светом вдосталь,

И печаль не поставь на вид:

Говорить не умею просто,

Как псалмы прорыдавший Давид.

Не суди дней скудеющих россыпь,

И остави, ослаби, прости

Вопиющую лишь вопросы,

Не твердившую с детства Псалтирь.

Не кори гневом плоть лукавую

(Милосердный, не обессудь!),

Но из тьмы вавилонской искала

Дни и ночи к Тебе я путь.

Напитай меня словом-посохом

Сопричастности и любви,

Чтобы слезы молитв моих досуха

Опалили ризы Твои.

И корысть, и земные пропасти

Беззаконий моих отринь,

И в себе воскреси меня, Господи,

Как однажды уже сотворил!