Анжелика Горбунова
Все сведения о потомке Карела Фабрициуса вымышлены.
Лину разбудил звонок.
– Доброе утро, Лина Прекрасная! Неужто еще спишь?
Веселый и чуть насмешливый голос подруги Василисы бодрящим потоком проник в сознание и окончательно вывел из сонного состояния.
– Сплю, – честно призналась Лина и рассмеялась. – Доброе
утро, Василиса Премудрая!
– А не забыла ли ты, Лина свет Володьковна, о консультации, что нынче на утро назначена?
– Забыла, – опять не слукавила Лина. – А если честно, я просто не жажду лицезреть похотливую физиономию Олега Александровича. У меня такое впечатление на его лекциях, что он читает их персонально мне.
– Другая бы нос задрала, – хохотнула Вася.
– А я вот не другая, – серьезно ответила Лина.
– Знаю, потому-то и считаю тебя лучшей из подруг.
– Ой-ой-ой, вот теперь точно нос задеру! – рассмеялась Лина. – Ладно, сейчас соберусь.
– Я заеду за тобой?
– Валяй! Позавтракаем вместе и двинем, – решила Лина.
Выпрыгнув из постели, она включила музыку, открыла окно, ловко застелила постель и побежала в ванную...
Василиса прибыла через полчаса, и Лина с удовольствием
разделила завтрак с подругой.
– У-ум! – блаженно закрыла глаза Василиса. – Какая дивная яичница! Казалось бы, чего проще, ан поди ж ты, только ты приготовишь ее так, что не стыдно подать и сэру Полу!*
– Так, я поняла, сегодня мне фимиам курится? – улыбнулась Лина.
– И не мечтай, – жуя лист салата, пробубнила Васька. – Просто, что уж есть, то есть!
– Ага, и давай уже это есть! – рассмеялась Лина.
– Кстати, возможно, на сегодняшней консультации будут завялены темы дипломных, и у нас, и у вас, – сообщила Василиса. – У меня есть точная информация с вашей кафедры.
– Пора бы уже, – кивнула Лина.
Девушки выпили чай с пирожными и поспешили в свои «университеты».
Лина Крецулевская и Василиса Гольдович познакомились на вступительных экзаменах Лины. Заняв проем окна в университетском коридоре, Лина штудировала материал перед экзаменом, а Василиса пришла морально поддержать приятеля.
Лина, темноволосая, зеленоглазая, серьезная и строгая, поступала в тот день на исторический факультет. Василиса, как и ее сказочная тезка, обладала светлым буйством волнистых волос и синеоокостью, была озорной, веселой и остроумной.
Нетривиальные шутки на исторические темы быстро привлекли внимание Лины, просто помешанной на истории.
Будущий однокурсник Лины Егор тоже остался в их компании, с тех пор дружбе исполнилось уже шесть лет.
Василиса училась в Академии искусств, трепетала от голландской живописи (особенно от «малых голландцев») и обещала быть известным живописцем и попутно осведомленнымым искусствоведом: ее работами по истории голландской живописи зачитывались маститые преподаватели.
Обе девушки происходили из обеспеченных и известных семей: мама Лины являлась популярной телеведущей, отец – генералом ФСБ. Мама Васи трудилась хирургом-пластиком, а отец – редактором гламурного журнала.
Лина специализировалась на истории Франции ХVI–ХVII
веков и с детства погрязла в своих «Людовиках и Филиппах», как говорила ее мама, недовольная тем, что дочка вместо прогулок и дискотек торчит в библиотеках и за компьютером. Девушка уже планировала после защиты диплома отправиться во Францию «по историческим местам» и с головой окунуться в работу над будущей кандидатской. Знания ее по выбранной теме были так велики, что она могла запросто сказать, в чулках какого цвета Людовик Тринадцатый принимал посла Нидерландов 17 марта 1627 года.
Неразлучных подруг в университете прозвали «Лина Прекрасная» и «Василиса Премудрая», так как плюсом к красоте – обе были умны, великолепно образованны и учились на совесть.
* * *
Припарковав машину недалеко от Лининого университета, Василиса сообщила:
– Я тебя здесь «выплюну», а то поблизости все «стойла» заняты.
– Как скажешь! – согласилась Лина и элегантно вышла из машины.
На консультацию пришел почти весь курс, и Лина с порога окунулась в веселую трескотню сокурсников.
Некоторые девчонки болтали о скидках и распродажах, чем вызвали брезгливую гримаску у Софьи Стриженовой, дочери банкира, и её подруг, считающих оскорблением приобрести вещь по скидке.
– Убожество! – воздела очи к потолку Стриженова. – Как можно говорить о том, что унижает?!
– Пусть тешатся! – отреагировала Ирка Арканина. – И у бедноты должны быть свои радости.
– А может, тоже хотят захомутать Олежку? – предположила Ольга Голубева.
Девушки расхохотались.
Лина краем уха слышала этот разговор, и он ей очень не понравился. Сама она тоже любила красивую и дорогую одежду, но не была так категорична, считая, что тратить баснословные деньги на «шмотки» – признак провинциальности. Кстати, отец Софьи предпринимал несколько попыток сблизиться с родителями Лины и Васи, но его вульгарное поведение (когда-то был пресловутым «конторщиком») не встретило ответной заинтересованности. Упоминание же Олега заставило Лину поморщиться еще раз.
Девичья часть курса была очарована преподавателем истории искусств Олегом Александровичем Тихоновым, кандидатом исторических наук и заведующим кафедрой. Среднего роста, брюнет, с классическими модельными чертами лица, он был предметом грез не только студенток, но и многих молодых коллег.
С некоторых пор Лина начала замечать его внимание к своей персоне. Причем не только она. И если девушки с ее курса возвели ее в ранг счастливиц, то сама Лина в штыки воспринимала попытки ухаживаний и намеков преподавателя. Было в нем что-то такое «мерзенькое». А поскольку его «поползновения» показались ей навязчивыми, то и лекции Олега Александровича тоже были в тягость.
Но учеба подходила к концу, и Лина могла не зацикливаться на неприятном.
Наконец, прозвенел звонок, аудитория освободилась, и группа Лины ринулась в открытые двери зала.
Лина выбрала место специально в середине, чтобы не маячить перед глазами Олега. Рядом «приземлился» их с Васькой общий приятель Егор Андреев и его команда.
Через несколько минут в аудиторию вошел Олег Александрович. Студенты встали под довольно хорошо слышимое девичье «ах!». Олег чуть заметно, но самодовольно улыбнулся и сделал знак садиться.
– Доброе утро, господа студенты! – возгласил он и обвел взглядом аудиторию. Встретившись взглядом с Линой, он изобразил самую располагающую улыбку, на какую только был способен.
– Сегодня я принес темы ваших будущих дипломных работ и должен сказать, что некоторые из них весьма интересны. Заинтриговал? – спросил он с легкой иронией в голосе.
– Вы только этим и занимаетесь, Олег Александрович! – томно пропела Ольга Голубева.
– Польщен! – парировал Олег и продолжил: – Дело в том, что некоторые темы пересекаются с другими дисципли-
нами. Не буду вас терзать, а приведу конкретный пример. Когда определенная историческая эпоха с ярко выраженным стилем искусства должна быть представлена знаменитым художником, или скульптором, или архитектором того времени. Выбрав кого-то, например Рубенса или Караваджо, Джорджоне или того же Рафаэля, вы должны тем самым преподнести эпоху, в которой они жили, их собственную жизнь, контакты с известными и значимыми людьми того времени...
– Личные контакты? – промурлыкал девичий голосок под смех сокурсников.
– В том числе! – не стушевался Олег. – И все это в пределах формата дипломной работы, но так, чтобы у читающих ее возникла достоверная картина, даже если человек знает выбранный вами век лишь по историческим фильмам.
– В общем, не разгуляешься! – вынес вердикт Сергей Образцов, сидящий сзади Лины.
– А дипломная – это и не собрание сочинений, – ответил Олег. – А теперь прошу, ознакомьтесь с темами.
Студенты дружно вспорхнули с мест и обступили стол Олега Александровича, распахнувшего папку со списком тем дипломных работ.
– О, я беру Рембрандта! – завопила Ирка Селезнева, выставив вперед указующий перст с длинным коготком.
– Мой – Клуэ! – заорал прямо в ухо преподавателю Сашка Ардобашвили.
– Господа студенты! – повысил голос Олег Александрович, поморщившись и прикрывая ухо рукой. – Не так рьяно, пожалуйста! Пусть староста группы зачитает список и каждый выберет себе тему в спокойной обстановке.
– Но тесный круг так сближает, – тоном русалки из мультика «Иван Царевич и Серый Волк» протянула Наташа Савельева. И она нисколько не лукавила – как и другие девчонки, она будто нечаянно вилась рядом с Олегом, стараясь прикоснуться.
Лине эти поползновения были неприятны. Она втиснула голову между стоящими впереди, поднажала плечом и добралась таким образом до заветного списка. Пробежав по нему взглядом, нахмурилась: любимых Клуэ и итальянских «возрожденцев» уже разобрали.
Вдруг на талии она почувствовала чью-то руку. Сначала подумала, что это Володя Лавров, и не обратила внимания. Но когда рука поползла вверх по спине, недоуменно оглянулась: самодовольная и, как ему, верно, мнилось, сексуальная улыбка Олега Александровича заставила Лину непроизвольно дернуть плечами. Она толкнула Володьку Лаврова, тот, не удержавшись, повалился на Соню Стриженову, а та, рухнув на стол, сломала ноготь.
– Лина, вы выбрали тему? – пропел Олег, так и стараясь
подержать ее под локоток, пока изрядная часть группы барахталась на столе под гневные вопли Стриженовой.
– Нет еще... почти... – выпалила Лина, отдергиваясь от неприятных прикосновений Тихонова. Она быстро выхватила взглядом любимый 17 век и «прикрепленного» к нему, но мало ей известного Карела Фабрициуса и шустро вынырнула из кучи одногруппников, не внявших совету Олега Александровича выбрать темы цивилизованным способом.
– Можно полюбопытствовать, на ком вы остановили свой выбор? – не менее проворно выбрался следом Олег.
– Э... Карел Фабрициус! – зачитала Лина.
– О, вам повезло! – засиял преподаватель. – Мой дядя когда-то писал диссертацию по творчеству Фабрициуса. Он много лет проработал в Эрмитаже, а сейчас живет в Голландии, в Делфте. А у меня имеется изрядное количество материала об этом художнике и все это к вашим услугам. Вот мой адрес, и я...
– Благодарю, Олег Александрович! – быстро завернула его чаяния Лина. – Я люблю сама искать материал, и думаю, что современные технологии мне в этом помогут.
Олег нахмурился. Привыкший к женскому вниманию, отпора Лины он не понимал.
– Боюсь вас огорчить, но информации о Кареле Фабрициусе крайне мало, – ледяным тоном сообщил Олег.
– Уверена, не настолько, раз его включили в темы дип-
ломных работ.
– Ну-ну, – злобно произнес Олег Александрович, – желаю удачи!
Лина кивнула и вышла из аудитории. За ней выбежала Светка Ковальчевская.
– Линка, по-моему, ты нарвалась!
– На что? – вскинула брови Лина.
– Ты что, не видела выражение лица Олежки и не слышала тона, каким он тебе удачи пожелал? – удивленно-угрожающе вопросила Светка.
– Нет, – пожала плечами Лина.
– Ну, Крецулевская, ты или блаженная, или... уж и слов у меня нет, какая! – Светка так хлопнула себя по бедрам, обтянутым джинсами, что консьержка подпрыгнула от испуга. – Его тон был зло-ве-щим!
* * *
Лина набрала номер Василисы. Та сбросила. Значит, не освободилась еще. Василиса тоже готовилась к защите дип-
лома. Так, куда податься? В кафе одной не хотелось, по магазинам – тем более. Пока Лина размышляла, раздался звонок.
– Ты чего звонила? – громыхал Васькин голос.
– Справиться как ты и когда домой?
– А-а, прямо сейчас могу. Я уже освободилась. Ты в университете?
– Да, стою на ступенях.
– Жди, сейчас выезжаю.
Василиса появилась скорее, чем Лина успела соску-
читься.
– Продуктивненько ли состоялась консультация? – поинтересовалась подруга.
– Еще как! – и Лина все живописала. – Из-за наглости Олежки мне пришлось наспех выхватить Карела Фабрициуса, о котором я вообще ничего не знаю.
– Хм, – кивнула Вася, выруливая на левую полосу, – зато я знаю.
– Правда?! – просияла Лина. – Слава Богу! А то Олежка застращал меня, что информации об этом парне, если он, конечно, подходит под это определение, очень мало.
– Очень даже подходит! – кивнула Вася. – Но Олежик ваш прав, информации крайне мало.
– И что же я буду делать? – протянула Лина. – Не к Олегу же на поклон идти?
– Может, и придется...
– Да что ты как заведенная! – вспылила Лина. – Толком не говоришь!
– Как раз толком и говорю, – спокойно возразила Вася и продолжила: – То, чем располагаю я, тебе предоставлю, а уж коль дядя твоего...
– Он не мой! – рявкнула Лина.
– Хорошо, просто Олега Александровича, – покладисто кивнула Вася, – писал диссертацию, не стоит пренебрегать его предложением.
– Ну, это на совсем крайний случай, – буркнула Лина.
– Давай заедем в кафе! – предложила Василиса. – Кофе хочу.
– А я чай! – согласилась Лина.
Уютное кафе, расположенное рядом с министерством финансов, нравилось обеим девушкам. Здесь всегда был свежий и ароматный чай, такой же кофе и вкусные пирожные.
– Дело в том, – начала Вася, дожевывая эклер, – что сведений о Кареле очень и очень мало. Родился в семье школьного учителя, есть брат, то есть был. Тоже художник. Фабрициус – это псевдоним. Карел – самый талантливый из учеников Рембрандта, является основоположником делфтской школы. Жена и дети-близняшки погибли – несчастный случай или эпидемия – неизвестно. Карел переехал с прежнего места жительства и спустя несколько лет женился на молодой вдове. Написал несколько картин, и что ты думаешь? В тридцать два года, уже вместе с новой семьей и учеником погиб прямо в мастерской при взрыве пороховых складов в Делфте. Хотя, согласно источникам, семья погибла сразу, а Карел скончался в больнице.
– Ужас какой! – Лина отставила чашку.
– Да уж, – согласилась Вася. – Кстати, вот так он выглядел, – она быстро забила в браузере имя художника и показала портрет подруге.
– Какой классный! – воззрилась Лина, бережно беря в руки Васин смартфон. – Я доселе мало знала голландцев, но этот, пожалуй, голландец моего фасона! – рассмеялась она.
– А если взять в расчет, что рост у него, как у большинства представителей этой нации, все два метра, то это тот еще «супермодель» был! – улыбнулась Вася. – Куда уж там твоему Олежке. Все, все, все, не твоему, – выставила она руки ладонями вперед, поймав свирепый взгляд Лины.
– И это вся информация? – спросила та, все еще разглядывая портрет художника.
– Практически вся, – кивнула Вася. – Точные даты только дня рождения и смерти и написания картин. Есть еще
настоящая фамилия. А так... каких-то ярких событий из личной жизни или нет, или я не знаю. Хотя у Карела есть биограф, можно раскопать его труды, если удастся...
– М-да, – произнесла Лина, – не густо. А беря в расчет возможную месть Олежки за мой отворот-поворот, то помытарит он мою дипломную знатно.
– Не пой заранее за упокой! – подмигнула Василиса. – Прорвемся!
– А куда ж денемся?! – улыбнулась Лина. – По коням?
– Ага! – Вася положила под салфетку купюру, и девушки вышли на улицу.
Солнце сияло, машины гудели, по широкому тротуару бежали толпы людей, через дорогу велись очередные строи-
тельные работы, и жизнь была прекрасна.
* * *
После ужина с мамой (отец позвонил, что задерживается) Лина вошла в свою комнату и включила компьютер.
– Ну, добрый молодец, Карел Фабрициус, – бормотнула она, забивая в строку браузера заветное имя, – явись!
На экране показалось множество ссылок и квадратики картинок. Кликнув сначала на Википедию, Лина получила энциклопедическую информацию, а потом добралась до картинок. Вот уже знакомый автопортрет в кирасе и меховой шапке. Лина увеличила его и всмотрелась в лицо молодого человека... Приятная, чуть заметная улыбка, честный, прямой взгляд, несомненная мужественность и тут же хорошо проступающая нежность окончательно расположили Лину к молодому художнику.
Лина, проторчав в интернете почти час, нашла довольно объемный материал, посвященный голландцу, но чего-то особенного, той самой изюминки, в нем не чувствовалось, только факты биографии и описание картин. А Лина каким-то необъяснимым чутьем подозревала, что есть что-то еще, но что именно и где это искать – не знала.
А пока она скачала найденное и распечатала портрет
Карела.
– Ну что, голландец любимого фасона, благословишь меня на отличную дипломную, защитив тем самым от Олежки? – спросила она, поднеся портрет к самому лицу и посмотрев в серо-голубые глаза.
Ласковый взгляд показался ей утверждающим, а от чуть приглушенного в комнате света повиделось ей, что уголки его губ чуть дрогнули в улыбке.
Лина прикрепила портрет к полке и подошла к окну.
Широкая лента проспекта сияла огнями, и поток машин несся в обе стороны. Город блестел в свете фонарей, рек-
ламных баннеров и витрин.
– Лина, пойдем пить чай, – пригласила мама, приоткрыв дверь.
– Да, сейчас! – вернулась Лина в реальность.
Распитие чая для мамы являлось священнодействием. Вот и сегодня она сервировала чайный стол с привычным лоском.
– У-у! – приятно удивилась Лина, увидев торт. – Есть повод?
– А, просто настроение хорошее, вот и повод! – улыбнулась мама. – Замаячил очень выгодный контракт.
– И что же это за контракт? – полюбопытствовала Лина.
– Исторический телевизионный канал и передачи с моим участием! – блеснула глазами мама.
– Ого! – Лина отставила чашку, заинтересовавшись совершенно искренне. – Вот это отличная новость!
– Даже еще не представляешь, насколько отличная! – ответила мама. – Проект будет посвящен одиозным историческим личностям, а цель его – развенчать сложившиеся клише и мифы и подать героя максимально достоверно.
– Так это же здорово! – просияла Лина. – Какой бальзам на душу! Особенно для потомков.
– Ладно, дай Бог все устроится! – мама чуть откинулась на спинку стула. – Давай отдыхать.
– Мне еще нужно поработать над дипломной...
– А что, тема сложная?
– Довольно, – кивнула Лина, – о голландском художнике 17 века.
– А почему на истфаке, и вдруг художник? – не поняла мама.
– К каждой исторической эпохе прикреплен известный художник, зодчий или скульптор. Мне достался Карел Фаб-
рициус, – пояснила Лина, улыбнувшись.
– Ясно, – мама встала со стула, – желаю тебе удачи! А может, Ариадна Витольдовна чем поможет?
– А точно! – хлопнула себя по лбу Лина. – Совсем о ней забыла. Спасибо за наводку!
Лина убрала со стола и убежала к себе, не мешая маме, устроившейся перед телевизором. Закрыв за собой дверь, подошла к окну...
Летний вечер плыл над городом, вливая в форточку запах свежести. На ум пришли мамины слова об Ариадне Витольдовне.
Обладательницей средневекового имени была их соседка, вдова генерала Вишневецкого. Корни ее шли из польско-литовской аристократии. Ариадна Витольдовна имела легкий и одновременно крутой нрав, дивную коллекцию антиквариата и связи на самом верху, причем во всем мире.
Однажды на презентации новой коллекции известного европейского ювелира проходящая мимо выставленного перстня эффектная дама почтенного возраста восторженно изрекла:
– Боже, это же будто с руки Анриетты Неверской!
Лина, забыв все правила приличия, всунула голову между дамой и экспонируемым перстнем и с радостным любопытством заглянула ей в глаза.
Дама перевела взгляд с перстня на девушку и с доброй улыбкой вопросила:
– Что за причина породила такой взгляд, моя дорогая?
– Высокий штиль, которым вы только что изволили изъясниться, мадам! – произнесла Лина в восторге. – А еще, если быть совсем правдивой, я не каждый день встречаю людей, так хорошо знающих французскую аристократию 16 века.
– Боже мой! – всплеснула дама руками. – Да это вы поражаете меня! Наше поколение выросло на Дюма, Дрюоне, Тюррайле и Ле Ру, а вот представитель вашего, знающий, кто такая Анриетта де Невер – это подарок судьбы!
– Благодарю! – Лина с удовольствием выслушала комплимент из уст дамы, попутно любуясь ее обликом, манерой жестикулировать и туалетом.
Разговорившись, новые знакомые обнаружили общность интересов и взглядов на жизнь и скоро уже чувствовали себя если не подругами, то близкими приятельницами. А когда после презентации Лина предложила даме свои услуги в качестве водителя и узнала адрес, обе поняли, что это финт судьбы – ведь они жили в одном доме и даже в одном подъезде. И лишь недавний переезд в свежепостроенный дом не позволил им встретиться раньше.
С тех пор Лина часто виделась с Ариадной Витольдовной. Девушка была любезно приглашена новой приятельницей в ее трехуровневую квартиру и замерла на входе в гостиную – это были Эрмитаж и Лувр в миниатюре. К тому же Ариадна Витольдовна обладала роскошнейшей библиотекой, в которой два фолианта принадлежали лично Франциску Первому.
Лина вспомнила о старшей подруге и улыбнулась. Она приняла душ, нанесла легкий крем на лицо, надела пеньюар и подошла к портрету художника.
– Доброй ночи, Карел! – улыбнулась девушка и скользнула под шелковое одеяло. Она еще раз прокрутила в голове события сегодняшнего дня и смежила веки.
...Лина шла по улице незнакомого города. Город был европейский и как будто несовременный. «Может, исторический фильм снимают?» – подумалось ей, когда она увидела идущих по улице людей. Мужчины были в широкополых шляпах а ля мушкетеры, а женщины в длинных юбках, корсажах и чепчиках. На нее прохожие смотрели с любопытством, но доброжелательно.
Лина знала, куда ей нужно идти. Она подошла к огромной церкви, напротив которой возвышался двухэтажный дом. Лина постучала молоточком в дверь. Ей открыла приветливая женщина средних лет и указала рукой на лестницу. Лина поднялась на второй этаж и вошла в комнату. Там было множество картин на подставках и прислоненных к стенам. Вдруг портьера приподнялась и в комнату вошел молодой мужчина очень высокого роста с серо-голубыми глазами и светлыми волнистыми волосами. Он тоже приветливо улыбнулся и дружески обнял Лину. А спустя минуту они уже слились в объятиях и оказались за портьерой на широкой кровати за балдахином...
...Дверь в комнату приоткрылась, показалась женщина, что недавно открывала Лине дверь, и голосом мамы произнесла:
– Лина, вставай, уже девять!
Лина села на кровати, потрясла головой и ошарашенно уставилась на маму:
– Где я?
– Ну, дожили! – прыснула мама. – Дома, в Москве!
– Да?!
– Это где же тебя носило ночью?
– В Голландии, кажется! – пробормотала Лина, все еще находясь во власти сна.
– Ну, тогда с приездом! – рассмеялась мама и убежала на кухню.
Лина подошла к зеркалу. Взлохмаченные после сна
густые волосы, упавшие на великолепной формы плечи, делали Лину и без специальной подготовки похожей на девушку с обложки престижного журнала.
Созерцание и анализ своей красоты приподняли ей настроение, и девушка, улыбнувшись отражению в зеркале, побежала умываться.
Сегодня была назначена консультация на 10.30, поэтому Лина, опаздывая, толком и не позавтракала.
Она вбежала в аудиторию, когда уже к кафедре приближался Олег Александрович, и от Лины не ускользнуло то, каким взглядом ее окинул преподаватель. Хотя она, конечно, привыкла, что в белой рубашке, в элегантных, подчеркиваю-
щих ее безупречную фигуру джинсах и эффектных украшениях вызывала исключительно восторженные взгляды.
– Мадемуазель, вы позволяете себе опаздывать, зная, какая у вас непростая тема дипломной? – изысканно-ядовито вопросил Олег Александрович.
«Началось!» – подумала Лина и, мысленно уперев руки в бока, для уверенности, «спустила коней»:
– Я не предполагала, что консультация начнется с разбора именно моей темы, иначе бы утро я встретила в аудитории!
Олег вспыхнул, а Женька Чуров, сидящий в первом ряду, повернувшись к Лине, показал ей «класс!»
Все отведенное для консультации время Лина просидела с почтительнейшим и нарочито внимательным выражением лица, делая заметки в блокноте. Со стороны это выглядело, будто образцовая студентка старательно внимает преподавателю. На самом же деле Лина набросала портрет Олега Александровича и на шею ему «пристроила» табличку с вердиктом «козлоид». Через три минуты раздался звонок, но ее тему так никто и не разобрал.
Выйдя на улицу, Лина глубоко вздохнула, улыбнулась и направилась к машине. По дороге она заехала в кондитерскую, где купила дивный шоколадный торт.
Василиса срочно на три дня вылетела к бабушке в Вену, поэтому Лина, в ожидании подруги, решила сосредоточиться на поиске информации по дипломной.
Подъезжая к подъезду, Лина позвонила Ариадне Витольдовне с просьбой принять ее.
– Конечно, моя милая! Я всегда рада тебе! – прозвучало в трубке.
– Здравствуй, моя дорогая! – бархатным контральто приветствовала Лину Ариадна Витольдовна, когда та приложилась к щекам хозяйки.
Платиновая блондинка с современной стрижкой, с эффектными серьгами-кольцами в ушах, в эксклюзивном костюме от известного дизайнера – Ариадна Витольдовна поражала своим внешним видом.
– Что происходит в мире молодых? – подмигнула
Ариадна Витольдовна, ставя турку на плиту.
– В мире молодых происходят дипломные, – рассмеялась Лина, – на довольно сложные темы. И поэтому некоторые молодые заходят к эксклюзивным соседкам поболтать о жизни и по этому поводу тоже.
– Я рада, девочка, – улыбнулась Ариадна Витольдовна, – сейчас выпьем кофе с тортом и я надеюсь, помогу, чем смогу.
– А что у вас, Ариадна Витольдовна? – поинтересовалась Лина.
– Два дня отбивалась от журналистов! – махнула изящной рукой Ариадна Витольдовна. – Какая-то амеба прознала о моих эксклюзивных украшениях – флорентийской мозаике, и их возжелали явить народу в третьесортной передачке «про их нравы». Но, как говаривала моя молочница Клавдия: «Щас!» Послала я их предельно деликатно «на хутор бабочек доить».
– А, выражаясь высокоинетеллектуальным слогом, кто слил информацию? – спросила, рассмеявшись, Лина.
– Так об чем бы знать?! – тоже рассмеялась Ариадна Витольдовна, положив на тарелку кусок торта для Лины. –
Я в этих украшениях иногда выползаю в свет, вот чье-то опытное око их и срисовало.
– Раз уж мы сегодня изъясняемся таким образом, – улыбнулась Лина, – может быть, расколетесь на предмет голландца Карела Фабрициуса?
– Так он – муза твоей дипломной? – вскинула бровь Ариадна Витольдовна.
– Он! – кивнула Лина и поведала старшей подруге о возникшей проблеме.
– Об чем базар, мон дьё?! – блеснула очами Ариадна Витольдовна. – Всю правду расскажу и ручку золотить не надо. Распахни уши, начинаю вещать!
Лина предприняла более упрощенный вариант, нежели предложенное ей действие – включила диктофон.
– Итак, с именем голландского художника Карела Фаб-
рициуса связано начало блестящего расцвета бытового жанра в делфтской живописи 17 века. Творчество Фабрициуса в настоящее время почти не исследовано, а о его жизни известно весьма мало. Есть у него биограф, правда, и зовут его Арнольд ван Хаубракен, но он как-то поверхностно описывает мастерство Карела. А ведь Фабрициус – превосходный мастер перспективы! Лучший в свое время! К тому же блестящий портретист! Сомнения вызывают факты о его рождении и семейной трагедии, потому как разнятся. В Делфте Карел пробыл недолго, но успел создать первые жанровые полотна, которые стали образцами для художников делфтской школы. Причина – неразрывная связь персонажа с интерьерным или городским пейзажами, чего ранее не наблюдалось у других мастеров.
Обо всем этом Лина уже знала и лишь из вежливости не перебивала Ариадну Витольдовну.
– А есть еще и «закулисная» информация, – сообщила та, будто подслушав мысли Лины. – Поговаривают, что домогалась Карела одна молодая герцогиня французского разливу. Хороша была стервь, по воспоминаниям современников, но крута характером и взбалмошна, как сто обезьян в период полового созревания. Так вот, где она увидела Карела – неизвестно, но заказала ему свой портрет. А во время работы случилась у них э... связь. Грозил бы в свете большой скандал со смертоубийством, если бы прознал об этом старый герцог – ее супруг, но высокородная шпана хранила тайну. А узнала об этом служанка, ну и потом весь город. Последним узнал муж. Покричал, покидался доспехами в супругу в родовом замке, а угомонившись, увез жену во Францию и запер в одном из дальних монастырей. А с Карелом произошло то, что произошло. Поговаривают еще, что герцогиня, звали ее Рене д’Амбуаз, понесла от художника, благополучно родила в монастыре, а поскольку общих детей у нее с мужем не было, герцог воспитал дочку, дал ей хорошее образование, пристегнул приданое и примирился с красавицей супругой, да еще подарил ей колье стоимостью в ползамка, которое когда-то принадлежало Марго Валуа. Дальше следы этого исторического многоугольника теряются в глуби веков.
– Крутая информация, Ариадна Витольдовна, – восхитилась Лина, – благодарю вас! Интересно, знает мой преподаватель о таких фактах из жизни художника? Он-то считает, что всей, наиболее полной информацией располагает его дядюшка, который работал в Эрмитаже, а ныне проживает в Делфте
и когда-то писал диссертацию по творчеству Фабрициуса.
– А что за дядюшка? – полюбопытствовала Ариадна Витольдовна.
– А я и не спросила его фамилию, не до того было! – спохватилась Лина. – Я всеми способами пыталась закончить разговор с неприятным мне человеком, а он своим дядюшкой надеялся привлечь мое внимание.
– Хорошо, я сама как-нибудь наведу справки об этом «дядюшке из Магриба», – кивнула головой Ариадна Витольдовна. – Давай перейдем на более приятные для тебя темы.
Через час приятельницы распрощались.
Дома Лина обнаружила записку мамы с просьбой о покупке продуктов и предметов гигиены. Она схватила сумочку и выбежала выполнять поручение.
Возле ближнего супермаркета Лина увидела знакомого бездомного. Сколько бы раз он ни попадал в поле ее зрения, Лина всегда невольно наблюдала за этим человеком. Было в нем что-то непонятное, что привлекало ее внимание, а еще вызывало острейшую жалость. Несколько раз Лина помогала ему деньгами и продуктами.
Вот и в этот раз хотела поступить так же. Но купив все необходимое, Лина вышла на улицу, а горемыки там уже не было. Зато Лина заметила, что рядом с ней медленно остановилась машина. За рулем был Олег Александрович.
– Добрый вечер, Лина! – произнес он. – Вас подвезти?
– Нет, благодарю, я гуляю.
– Лина, мы могли бы гулять вместе и не...
– Олег Александрович, а еще вы могли бы стать президентом Уганды и солистом Ла Скала, – устало вздохнула Лина, – это называется «не судьба» и смиритесь с этим. Я не ваш человек.
– Это мне решать, Лина, – сверкнул глазами Олег Александрович.
– Это решают двое! – вскинула голову Лина. Ей не понравился безапелляционный тон собеседника. – Не может один человек решать за другого.
– А если это любовь? – спросил Олег Александрович глухо.
– Ох, уж нет! – всхохотнула Лина. – Увлечение, влечение, желание – может быть, но только не столь высокое чувство. И вообще, – Лина склонилась к окну машины, – любовь к себе женщина чувствует как бродячая собака страх прохожего. Всего доброго, Олег Александрович!
– Ну что ж, и вам того же, – посмотрев Лине в глаза, произнес он и резко тронулся с места.
Когда Лина вошла в квартиру, мама плескалась в душе. Лина выложила покупки на стол и села на диван, ожидая маму из ванной комнаты.
– Ты чем-то взволнована? – вместо приветствия произнесла мама, на ходу вытирая волосы полотенцем.
– Нет, – отмахнулась Лина, – просто задумалась.
Ей не хотелось посвящать маму в проблему, именуемую Олегом Александровичем. Тем более, как надеялась Лина, эта проблема должна сама устраниться, как только она получит диплом и покинет университет.
Ах, как она ошибалась!
* * *
Утром позвонила Вася, уже из дома, и сообщила, что скоро возникнет на пороге Лининого жилища.
– Слава Богу! – выдохнула Лина, услышав в трубке голос подруги. Васька действовала на нее как особое успокои-
тельное.
И действительно, через полчаса Василиса ввалилась с сумками и пакетами, шурша, хохоча и болтая одновременно.
– Чем занималась без меня, красна девица? – свалив пакеты на пол в центре зала, вскричала Вася. – Поди, уже выведала, в какого цвета портках Фабрициус «Щегла» писал?!
– Ан нет, Василисушка, не выведала, – в тон ей ответила Лина, расставляя на журнальном столике вазу с фруктами, пирожные и фужеры для шампанского.
– Ого?! – вскинула брови Вася, завидев бутылку. – А помнишь ли ты, кто, согласно инструкции, пьет шампанское по утрам?
– Аристократы или дегенераты! – громко сообщила Лина и разлила игристую жидкость по бокалам.
– Так к какому «сословию» мы причислены? – Вася состроила лукавую гримаску.
– Ну, ты сама назвала, – сдерживая смех, произнесла Лина, – первые – аристократы, а раз я держу в руке шампанское, значит, я к аристократам, а вам, Василисушка, уж что осталось!
– Вона как! – Вася нащупала диванную подушку и запулила ее в подругу.
Добрый час девчонки разбирали подарки.
– Ты как будто год отсутствовала – привезла, как за всю жизнь, – с умилением и благодарностью произнесла Лина.
– Бабушка получила гонорар и отстегнула мне хорошую порцию покупательных средств, – объяснила Василиса, – и как я ни пыталась отказаться, бабушка осталась неумолимой, а супроть звезды не попрешь!
Бабушка Васи была известной оперной певицей и уже несколько лет жила в Вене.
– А если серьезно, – спросила Вася, откусывая от груши, – так ничего больше не нашла по теме дипломной?
– Кое-что рассказала Ариадна Витольдовна, – ответила Лина, – но эта информация слишком «жареная».
– Это как? – вытаращила глаза Вася.
– Скандальная то есть, и очень личная, – пояснила Лина и рассказала историю.
– Крутенько! – констатировала Василиса. – А из приличненького что-нибудь есть?
– А из приличненького пока нет, – развела руками
Лина. – К тому же Олежка мне вчера признался в высоком чувстве.
– Смотрю я, вы тут не скучали? – исполнилась любопытством Василиса.
– А чего же! – кивнула Лина и живописала подруге вчерашнюю встречу.
– Отвергла, значит, жестокосердая! – выдала Вася, отпивая шампанское.
– Именно, – улыбнулась Лина.
– Что-то мнится мне, припомнит тебе Олежка этот отворот-поворот, – мрачновато предрекла Вася.
– Васьк, мы скоро не будем даже видеться, о чем ты?!
– Поживем – увидим, – ответила Василиса и встала из-за стола. – Прости, унесусь, мне в книжный магазин надобно, говорят, вышел новый роман Антонеллы де Годфруа!
* * *
Следующую неделю девчонки посвятили сбору материа-
ла по дипломной Лины. День они торчали в Российской Национальной библиотеке, еще один – в архиве Гос.музея, куда пропуск им любезно устроила Ариадна Витольдовна, третий день – у нее самой.
Четвертый день поисков девушки усердно трудились в личной библиотеке семьи Василисы. Васька сидела на самой верхней перекладине лестницы и добросовестно вела поиск,
пересматривая каждую книгу о голландской живописи.
– Вот! – ткнула она в страницу с оглавлением. – Нашла!
Лина вынырнула из недр книжного шкафа и, устроив подбородок на Васькиных коленках, «по-собачьи» взглянула на подругу.
– Все это хорошо, но... маловато будет и как-то скучновато, – сказала Лина, страдальчески состроив брови «домиком», когда Вася закончила.
– Ну, еще что-нибудь Бог пошлет, – покладисто ответила Вася.
– Аминь! – выдохнула Лина и сняла со стеллажа следую-
щую книгу.
Раздался телефонный звонок, Василиса эффектно сиганула с лестницы и бросилась в холл. До Лины донесся ее бодрый голос с радостными интонациями.
– Ты что резвишься? – спросила она, когда Василиса влетела в библиотеку.
– Звонила тетя Ира! – выпалила Василиса. – Она приглашает на вечеринку по случаю приобретения давно желае-
мой ею галереи! Ирина готовилась к этому очень долго и вот, наконец, мечта ее сбылась.
– И когда?
– Через три дня. Еще есть время приобрести «фантики» (так Василиса называла одежду и аксессуары).
– Кстати, – подняла она тут же указательный палец, – на мероприятии будет разный люд из области высокого искусства. Может, с кем удастся познакомиться.
– Это ты о чем? – удивилась Лина.
– О Кареле Фабрициусе. Вдруг на вечеринку занесет крутого искусствоведа, который много знает об этом неуловимом голландце.
– А-а, – протянула Лина, – хорошо бы.
* * *
– Доброе утро! – полилось грудное контральто Ариадны Витольдовны из трубки. – Ты не смотришь утренние новости?
– Н-нет, – протирая глаза, удивленно ответила Лина, – а что-нибудь серьезное случилось?
– Еще как! – возопила Ариадна Витольдовна. – Из замка Юссон украдены колье и серьги Марго де Валуа и попутно прихватили еще кое-что из немецкой коллекции.
– И что говорит следствие? – деловым тоном осведомилась Лина, выпрыгивая из постели и бросаясь к телевизору.
– Следствие руками разводит, – вещала далее Ариадна Витольдовна. – Украшения находились в особо охраняемой зоне, в витрине с пуленепробиваемым стеклом. Следов взлома не обнаружено, видимых повреждений нет.
– Значит, украл кто-то вхожий в этот замок, например, обслуживающий персонал, – решила Лина, нажимая на кнопки пульта.
– Возможно, – согласилась Ариадна Витольдовна, – будем следить за ходом расследования, во всяком случае – я. Целую!
– И я тоже, – крикнула Лина. – Вот так-так, – сказала она самой себе, мотаясь по каналам в поисках новостей. – Кому же запонадобились украшения прекрасной Марго?
Наконец на экране возник красавец Юссон, в котором отбывала отлучение от великосветского двора прекрасная Марго Валуа. Журналистка буквально захлебывалась от избытка эмоций и информации, сообщая, что с момента ограб-
ления прошло уже семь часов, а у следственных органов нет ни одной зацепки.
Лина, с детства изучавшая историю Франции, искренне заинтересовалась этим происшествием.
Потом на экране возник портрет Маргариты, где она изображалась в похищенных украшениях. Если бы Марго и ребята из ее окружения оказались в настоящем времени на любом светском мероприятии, равных по эпатажу, причем элегантному и истинно крутому, им все равно не было бы.
А украшения?! Это же отдельная поэма!
– Отдельная, отдельная, – рассеянно проговорила Лина, задумавшись, – что же делать?..
– А тебе что за дело? – удивилась Василиса удручённому виду подруги, когда девушки встретились в любимом ресторане французской кухни. – Пусть думает полиция Франции.
– Не хочу я, чтобы их постигла участь других пропавших шедевров.
– Солонка Челлини? – стрельнула взглядом Василиса.
– Угу, – буркнула Лина.
– Ну-у, Бог даст, всё найдут, – сделала попытку успо-
коить подругу Вася.
– Угу, – повторила Лина.
От мыслей ее отвлек звонок секретаря факультета Лены Савельевой, сообщившей о вызове к ректору.
– Что еще понадобилось Геморрою? – пожала плечами Василиса.
– Приеду – узнаю, – ответила Лина, беря сумочку.
«Геморроем» прозвали ректора Антона Петровича Сазонова за надоедливую натуру, способную доставлять неприятности в самый неподходящий момент. Сей достойный «титул» он носил много лет, и о нем знало не одно поколение студентов. В неведении оставался лишь он сам.
Василиса выпрыгнула у поворота на Останкинскую башню и побежала к метро, а Лина, припарковавшись у кафе, направилась к университету.
В коридорах было уже не так многолюдно – студенты разъезжались. Лина взбежала по лестнице, поздоровалась с секретарем и постучала в дверь ректора.
– Добрый день, Антон Петрович!
– А-а, добрый, добрый! – поднялся навстречу ректор, как-то нарочито поспешно, как показалось Лине.
– Чем могу быть вам полезной? – улыбнулась Лина, в мыслях все же держась наизготовку.
– Это, скорее всего я, смею надеяться, буду рад оказаться вам полезен!
Лина удивленно приподняла изысканную бровь, не убирая с лица приветливо-почтительной улыбки.
– Не далее как вчера я имел удовольствие повидаться с моей давней подругой юности – несравненной Ариадной Витольдовной, и в нашей беседе выяснилось, что и вы
имеете удовольствие быть с ней знакомой.
Здесь Лина совершено искренне согласилась, подтвердив согласие сияющей улыбкой и кивком головы.
– Так вот, Ариадна Витольдовна поведала, что темой вашей дипломной работы стали творчество и судьба великолепного и загадочного Карела Фабрициуса, и я спешу вас обрадовать, зная о скудости информации об этом мастере, что у меня в коллекции картин и книг кое-что о нем имеет-
ся. И все это к вашим услугам. Вы – одна из лучших студенток и заслужили такую заботу трудом и прилежностью, – ректор чуть не склонился в реверансе а ля Луи XIV.
– Я не знаю, как и выразить вам свою благодарность, Антон Петрович... – начала Лина, но ректор перебил ее:
– Не стоит, вы это заслужили. Пользуйтесь с чистой совестью. Вот вам номер телефона моей помощницы. Она вас встретит и покажет, где и какие материалы находятся в моем кабинете, если меня не окажется рядом.
– Еще раз благодарю вас, Ге... Антон Петрович! – Лина осеклась и стала бордовой – она чуть не произнесла «Геморрой», находясь в эйфории от предложения.
Ректор благоговейно пожал ей руку и, пожелав успехов во всех начинаниях, проводил до двери.
Сев в машину, Лина, распираемая восторгами от неожиданной удачи, набрала Васин номер.
– Алло, Василисушка? – воззвала она в трубку.
– Это ты, Кощеюшка? – в тон ей пропела Вася.
– Ну, спасибо за Кощея! Не ожидала!
– А чего ты супротив него имеешь? – «обиделась» за Кощея Василиса. – Бессмертный и с состоянием. Да и так –
мужчина видный.
– Кто бы мог подумать, что Василиса Прекрасная станет адвокатом Кощея Бессмертного! – хохотнула Лина и сообщила: – Васька, меня сейчас судьба обласкала, и я спешу поделиться с тобой.
– Вещай, внимаю! – отреагировала подруга.
– Ариадна Витольдовна оказалась хорошей знакомой ректора и в недавней их беседе проговорилась обо мне и о моей дипломной. И Антон Петрович любезно пригласил меня работать с его личными материалами, а их у него по Фабрициусу – есть!
– М-да, – буркнула Вася. – А с чего бы он так расцвел любезностью?!
– Я причислена к плеяде лучших студентов, – улыбнулась Лина, притормаживая у пешеходного перехода.
– Ты причислена к плеяде красивых девушек! – наставительно-менторским тоном ответила Вася.
– Это комплимент или упрек? – не поняла Лина.
– Это упрек твоей недальновидности и неосторожности. Геморрой ваш просто так любезности не производит, – припечатала Вася.
– Ну, ты сразу так уж... – пробубнила Лина.
– Вспомни пословицу: «бесплатный сыр...»
– Бывает в холодильнике! – рассмеялась Лина.
– Хихикай, хихикай! Не так, кстати, давно он отказал в помощи своему очень близкому приятелю, за то, что тот за обучение сына не дал положенной мзды. А тут развел Версальский двор – все материалы к вашим услугам, досточтимая Ангелина! Так было?
– Ну, так, – вяло ответила Лина, подрастеряв восторженное настроение.
– Так что держи уши пистолетом! – наставляла Василиса. – И не развешивай хвост!
– Наоборот! – поправила Лина.
– Что наоборот?
– Уши не развешивать и хвост пистолетом держать.
– Какая разница?! – слегка огрызнулась Василиса. – Главное, чтобы уши не оборвать и хвост не прищемить.
– Принято!
– Все, целую, сажусь в машину! – отключилась Василиса.
А Лина направилась проведать давнюю приятельницу Светку, эстрадную звезду, выступающую под псевдонимом «Ассоль», только что вернувшуюся с гастролей.
Правда, имидж у нее когда-то был совсем не под выбранное имя. Светка выходила на сцену в такой короткой юбочке, что нижние полукружья очаровательных ягодиц, отточенные в фитнес-клубах, вызывали восторг даже у записных «святош» и «синих чулков».
– Может, ты себе другой псевдоним возьмешь, пока к нему не привыкли поклонники и критики? – увещевала ее Лина на заре Светкиной карьеры.
– Чего это? – вскидывала Светка брови.
– Ну, сама знаешь, что такое Ассоль, а тут ты со своей совершенной попой. Подумают еще, что Ассоль – это синтез попы (англ. – ass) и ноты «соль», – объяснила Лина, мысленно прося прощения у Ассоль за такую версию.
– А что? – приободрилась Светка, крутясь перед зеркалом. – Чем не история для журналистов? Оригинально и креативно.
– Перестань! – замахала руками Лина.
Но Светка вняла совету и теперь выходила на сцену в романтических платьях, хоть и в сочетании с сапогами-казаками. А репертуар пополнила настоящими романсами, народными песнями и рок-балладами.
В результате получился превосходный проект, поклонников развелась тьма, критики и журналисты стонали в экстазе, и Светка стала звездой номер один.
Сейчас Светка только что прилетела из Японии, где фанаты ее «заанимировали» (доказав этим причастность Светки к «отряду кумироногих»), и пребывала в превосходном состоянии духа.
– Наконец, явилась! – изрекла она вместо приветствия и обняла Лину.
– Прости, вся в дипломе, – оправдалась Лина.
– Ну, ничего, скоро отвяжешься и зависнешь над самостоятельным проектом, уж я тебя знаю, – предрекла Светка и тут же сообщила: – Да, я же тебе презентик привезла!
Не успела Лина умильно улыбнуться, как Светка метнулась в свою роскошную спальню и вынесла коробочку с бантиком.
– Это тебе! – провозгласила она и торжественно вручила Лине.
В коробочке оказались стильные серьги. Лина без слов повисла на Светкиной шее.
Добрый час Светка рассказывала о своем гастрольном туре по Японии.
– Да я тебе сейчас фотографии покажу, – ринулась Светка к компьютеру, – Тут на целый фотоальбом!
Девушки, соединив головы «домиком», принялись за просмотр фото, сопровождаемый Светкиными комментариями.
– А вот здесь я с лидером набирающей обороты компании «Орбитал – News» Стивом Терлецки! – пояснила Светка с еле уловимой гордостью в голосе.
– Это что за «зверь»? – поинтересовалась Лина, рассмат-
ривая фото.
– Ну, здравствуйте! – протянула Светка.
– И ты не кашляй! – вежливо откликнулась Лина. – Так поведай, что это ты так тепленько говоришь об сей пер-
соне?
– Ну-у, он восходящая звезда мирового бизнеса, – взмахнула Светка русалочьими ресницами, стоимость которых была эквивалентна норковому манто.
– И все? – улыбнулась Лина.
– Ну-у, он еще не женат... – на тон тише сказала Светка.
– Ага, приближаемся к пику его совершенства? – подтрунила Лина.
– У него есть подруга. Топ-модель, – Светка поспешила включить зарю на ланитах. – Вот эта вот мотыга, – ткнула она пальцем в высокую эффектную девушку.
– Ну какая же она «мотыга»?! – не согласилась Лина и рассмеялась над Светкиной гримасой. – Очень даже хороша!
– Да? – зашипела Светка. – Сделанная и нафабренная! А так – спирохета наибледнейшая, плазмоид малярийный!..
– Стоп! – Лина выставила вперед руки, хохоча. – Я все поняла!
– Вот, смотри! – кипела Светка. – Смотри поближе! – и она резким движением увеличила фото.
Лина хотела было выдать очередную реплику, как вдруг взгляд ее остановился на шее «топ-мотыги». На тонкой золотой цепи, украшавшей шею девушки, висела подвеска – средневековая секира. Это украшение даже на любительском фото Лина не перепутала бы ни с чем. Оно принадлежало курфюрсту, маркграфу Генриху Саксонскому Благочестивому.
– Это откуда? – выдохнула Лина, пальцем указав на фото.
– Что откуда? Кто откуда? – «закудахтала» Светка, думая, что ошарашенный вид Лины относится к эффектной внешности «соперницы». – Она откуда?! Тебе простонародно или по латыни?
– То, что у нее на шее, откуда?! – тоном судьи святой инквизиции вопросила Лина.
– А я откуда знаю? – сбавила обороты поп-дива. – Что, твое, что ли? Краденое?
– Краденное. Но не мое.
– И кто жертва ограбления? – прилипла Светка к экрану, щуря глаза и хищно ощерясь.
– Ой, не делай так... – попросила Лина, отстраняясь от подруги, – ты похожа на юного тираннозавра. А жертва ограбления – маркграф Генрих Благочестивый.
– Да-а? – протянула Светка, сияя. – Значит, Стив у меня в кармане! А эта топ-модель пусть демонстрирует теперь тюремную робу. Герцог-то – мужик влиятельный, поди, со связями. Быстро мировой шухер наведет!
– Подожди. Герцог, естественно, мужик со связями, только жил он в 14 веке.
– Да-а? – огорчилась Светка. – А как же тогда этот
топор?
– А этот топор, – принялась за объяснение Лина, выводя снимок на печать, – очень оригинальное украшение, представляет материальную и историческую ценность. И оно – единственное в мире!
– Думаешь? – придвинулась к ней Светка, всматриваясь в украшение. – А я внимание на него сразу обратила, да подумала, что это просто... брелок какой-то, эффектный.
– Это настоящее средневековое золото, с настоящими камнями.
– Кабы знать на тот момент, – Светка опять зависла над снимком, – я бы потерзала вопросами эту прелестницу.
– Момент прошел, а вопросы появились, – произнесла Лина и посмотрела на Свету: – Мне нужно подобраться к этой компании.
– Ну, это я тебе сделаю, только... а точно это настоящее, а не по мотивам оригинала? – поинтересовалась Света.
– На сто процентов нельзя быть уверенной, – ответила Лина, – но я любовалась этим украшением с детства: портрет его обладателя – герцога, изображенного с тем самым «брелком», висел у дедушкиного друга в Дюссельдорфе, а друг связан с герцогом родством. И еще, когда я была в подростковом возрасте, дедушкин друг поведал, что это украшение было похищено из сокровищницы замка и его след был утерян. Я это украшение настолько подробно изучила, как будто сама его делала. И цвет! Цвет старинного золота особый!
Девушки засиделись до позднего вечера, обдумывая, как получить информацию о судьбе украшения.
Когда Лина вернулась, родители были уже дома.
– Привет, ребенок! Тебя Василиса с собаками ищет, а ты трубку не берешь, – сообщил папа, целуя Лину в нос.
– А! У меня телефон разрядился, я и не заметила! – спохватилась Лина, вытаскивая аппарат из сумочки.
После душа, когда телефон зарядился, а ужин еще не был готов, Лина дозвонилась до Василисы.
– Где носило буйную головушку? – раздался Васин недовольный глас.
– О, Василиса, у меня, кажется, сенсация! – давясь смехом, произнесла Лина.
– Какая сенсация? Новые стринги купила?
– Ага, с капюшоном! – парировала Лина и уже серьезно поведала: – Я увидела на фотографии Светкиных знакомых... здесь не дыши... подвеску герцога Саксонии, похищенную 106 лет назад!
– Ты уверена? – спросила Вася после секундного молчания, так как знала, что Лина вряд ли может ошибиться.
– На 99 процентов – да! – ответила Лина.
– Подожди, – встряла Василиса, – но те, у кого ты увидела украшения, совсем глупы или безграмотны, чтобы выставить его на всеобщее обозрение?!
– Скорее самонадеянны в силу финансового благополучия и положения, и как следствие – уверены в своем окружении, полагая, что те, кто знает – не выдадут, потому что, возможно, сами замешаны в делах такого рода, – поделилась мыслью Лина.
– Эко, завернула-то! – присвистнула Василиса. – Только ты особо ни с кем не делись, а то кабы на тебя охоту не открыли, прозорливая ты наша!
* * *
Утро снова началось с Василисы.
– Отверзла ль веки ты, о дева, красою утро затмевая? – проревела она в трубку.
– Да что ж ты так орешь?! – вздрогнула Лина, хохоча. – Отверзла, отверзла!
– А ты не забыла, что сегодня вечеринка у Иринки? – начала допрос Василиса.
– Очень даже забыла! – вскочила Лина. – Прости!
– Ничего! Ирина об этом не узнает, – успокоила Василиса. – Я бы хотела твоей помощи в покупке платья для сегодняшнего мероприятия. Поможешь бедной девушке?
– Ох, уж! – хохотнула Лина. – Эта бедная девушка вынесет к платью и весь магазин. Ладно, поехали! Скоро соберусь. Едем на твоей или на моей?
– На твоей. Заедешь за мной и вперед! – предложила Василиса.
Через полчаса после того как девушки вошли в первый магазин, обе обзавелись приятными мелочами и аксессуарами.
– Может, по чашечке кофе? – предложила Лина, кивнув подруге в сторону кафе на втором этаже.
Девушки вошли в кафе, устроив пакеты с покупками на стульях.
Пока Василиса спрашивала подругу, с чем ей заказать кофе – с мышьяком или, как всегда, с цианистым калием, – Лина, бросив взгляд вниз, вдруг взяла Васю за руку.
– Смотри, Егор! Давно его не видели.
В дверь кафе как раз только вошел Егор Андреев, прия-
тель Василисы и однокурсник Лины, благодаря которому они как раз и познакомились.
– Сейчас я приглашу его к нам, – обрадовалась Вася и набрала его номер.
Егор с взъерошенными волосами, впрочем, это их обычное состояние, поднял голову, после того как поздоровался с Васей по телефону, просиял и вознесся наверх.
– Привет, девчонки! Жутко рад вас видеть!
Егор пожал руки Васе и Лине, попутно «вылив» ушат комплиментов и отчего-то оправдываясь, почему он тут.
– И мы тебе рады! – «оптом» отозвалась Василиса. – А ты отчего такой взбаламученный?
– У меня здесь встреча назначена. Так что долго я не могу, но рад до визга, что встретились!
Минуты три ребята поговорили о новостях, общих знакомых, делах и планах. Потом раздался звонок телефона, молодой человек взглянул на экран и вскочил с места.
– Прошу прощения, должен идти. Но если запонадоб-
люсь или просто так – всегда буду рад встрече.
Девчонки заказали еще кофе и направились в следующий магазин.
Роскошный интерьер, вышколенные продавцы, отличный музыкальный фон. Менеджер – молодая, изысканная дама – предложила присесть, пока подручные продавцы принесли ворох платьев.
– Ну что, по коням? – спросила Лина, когда пакеты у обеих уже не помещались в руках.
– Да, – с чистой совестью согласилась Вася. – Смот-
ри, – обратилась она тут же к Лине, – сегодня просто день встреч! Это же ваш Олег и, кажется, твоя сокурсница!
– Сама вижу, – буркнула Лина, намереваясь открыть багажник. Их тоже заметили и, как ни пыталась Лина быстро ретироваться, Олег Александрович с Софьей Стриженовой уже направились к ним.
– Добрый день! – просиял преподаватель.
– Привет! – ослепила улыбкой Софья и манерно изогнулась.
– Вы решили пройти приятную процедуру шопинга перед защитой диплома? – задал вопрос преподаватель.
– Да, решили прогуляться и вот, разгрузили кошельки, – ответила Василиса.
– Лина, вы, конечно же, снова приобрели что-то оригинальное и не как у всех? – впился в девушку глазами Олег Александрович.
– Да, – Лина еле сдерживала смех, – онучи с воланами и лапти на платформе.
Не ожидающая такого выверта Софья зареготала во всю мощь голосовых связок. Олег опешил, а Вася, прыснув и покраснев, поспешила сгладить ситуацию:
– А вы здесь тоже по приятному поводу? – захлопала она ресницами.
– Да, – опять изогнулась Стриженова, успокоившись, – хочу присмотреть вечернее платье – скоро у меня очередной выход в свет. А Олег Александрович здесь по своим делам.
– Что ж, очень рады, что вас увидели, а сейчас, простите, нам уже пора! – Вася увлекла Лину к машине. Пока Олег Александрович отверзал уста, чтобы изречь что-то, девушки уже хлопнули дверями.
– Уф! – выдохнула Вася. – Ну ты даешь! Разве ж так можно?! – напустилась она на Лину. – Ладно, ладно, не делай лицо как у команча перед боем. Поехали!
Лина, свирепая как стадо самцов-бизонов, молча взяла с места.
В половине шестого у здания художественной галереи «Сирена» близ Красной площади собралась толпа любопытствующих, поклонников, ожидающих «селебритис», журналистов, фоторепортеров и разных «сочувствующих».
К шести часам начали собираться медийные личности. Толпа оживилась, засверкали вспышки фотоаппаратов, к подъезжающим роскошным автомобилям ринулись журналисты.
Из одной такой шикарной машины вышли Лина и Василиса. Лина в белом, облегающем платье, с распущенными волосами, роскошной русой волной ниспадающими на точеные плечи, вызвала восторженный гул толпы. Василиса в черном, с ливнем волос цвета спелой пшеницы, изящная и тонкая как сигарета, составила достойную пару подруге. Послышались вопросы «Кто это?» и «Чьи это?» и тут же ответы, самый оригинальный из которых – что это новый состав «ВИА Гры».
В зале уже толпились известные персоны российского шоу-бизнеса, а журналисты торпедами носились от одной группы «селебритис» до другой. Навстречу девушкам спешила Василисина тетя – Ирина, хотя «тетей» ее назвать язык не поворачивался, ибо это была женщина, которой можно дать и двадцать пять, и сорок, сохранившая «девчонкость» в облике, порывистая и утонченная.
– Привет! Добро пожаловать! – лицо Ирины озарилось искренней улыбкой. Не успели молодые женщины обняться, как на них толпой нахлынули журналисты.
– Ирина, поздравляем вас с приобретением галереи! – говорили одни.
– Поделитесь впечатлениями! – выкрикивали другие.
Вопросы были довольно примитивными и предсказуемыми, но Ирина демонстрировала выдержку и лояльность.
Минут десять она «сражалась» с прессой, а потом для новой владелицы галереи началась самая настоящая страда. Ирина носилась по залу, щебеча с гостями, интересуясь
фуршетом, заботясь о журналистах (начиналась пресс-
конференция). Она только успела махнуть рукой Васе и Лине,
дав понять, что все к их услугам, а сама убежала по делам.
Лина повернулась ей вслед и увидела маму и отца, а с другого конца зала помахали рукой родители Васи.
Из-под арки вынырнул официант с подносом в руке. Девушки взяли по бокалу шампанского и направились в середину зала.
Тут же подлетела Светка-«Ассоль», грохая каблуками немыслимых сапог.
– Сегодня это может случиться! – вместо приветствия выдала она, сделав глаза круглыми.
– Что? – спросила Вася. – Твоя помолвка или конец света?
– Знакомство Лины с другом топ-мотыги! – торжественно объявила Светка.
– Слушай, а шампанское не прокисает? – сострадательно посмотрела Василиса на Лину. – Она уже с мотыгами дружит! Свет, – Вася помахала рукой у поп-дивы перед глазами, –
здесь не сельхозвыставка, мотыг тут нет, разве только ты...
– Васька, не брызгай остроумием! – ответствовала Светка. – Лина знает, о чем я!
В этот момент Светку обступили журналисты, а девушки направились к картинам модной московской художницы, прибывшей только что из Парижа. Художница была действительно интересной и талантливой – сюжеты ее картин базировались на мифологии народов мира, выдавая хорошее образование их создательницы. Причем подобраны персонажи были не просто чтобы блеснуть эрудицией, а именно выплетали из сюжета тончайшую взаимосвязь полярно-разных культур, но сводящихся к единому смыслу.
Лина и Василиса долго стояли у каждой картины, расследуя и вычисляя, что же хотела сказать их автор, сочетая Анубиса и Гекату, Медузу Горгону и богиню Апи, Нагов и Змея Горыныча. Она поместила их в очень живописные места
природы, показав еле уловимый переход в другие миры.
– Дамы и господа! – раздался голос ведущего. – Сегодня вы приглашены на очень доброе мероприятие, являющееся примером того, что мечты сбываются!
Далее ведущий рассказал об Ирине, о выставке, и пригласил гостей наслаждаться жизнью и искусством.
Не успели Лина и Вася взять с подноса канапе, как увидели машущую им рукой Ариадну Витольдовну. Роскошно выглядящая, она спешила навстречу, раскрыв объятия.
– И вы здесь?! – обрадовалась Лина.
– Да, – обнимая обеих девушек, ответила Ариадна Витольдовна, – с удовольствием изучаю картины. Художница талантлива и все тут!
– Согласны, – кивнула Василиса.
Приятельницы подошли к небольшой сцене, где начала свою приветственную речь новая владелица галереи, а следующей должна была взять слово сама художница.
– Ариадна Витольдовна, – обратилась к старшей подруге Лина, – я благодарю вас, что замолвили слово перед моим ректором Антоном Петровичем. Он пригласил меня к себе и любезно предоставил свои личные материалы для работы над дипломной. И признался, что это вы его попросили, а еще рассказал, что вы с ним близкие друзья.
Во время Лининого рассказа Ариадна Витольдовна несколько раз приподнимала изысканно очерченные брови и вытягивала губы и, наконец, изрекла:
– Ах, старый болтун!
Услышав это, Лина и Вася впали в ступор. Потомственная аристократка продолжила:
– Мы с ним еле-еле приятели, а уж друзьями не станем даже под угрозой расстрела.
Девушки переглянулись, и Лина спросила:
– Зачем же вы тогда просили его мне помочь?
– Я и не просила. Меньше всего думала, что тебе нужна его помощь. Не так давно мы оказались в компании общих знакомых, и я упомянула о тебе, сказав, что хорошо бы преподавательскому составу вузов оказывать помощь таким студентам, как ты.
– Благодарю вас, Ариадна Витольдовна, – проговорила Лина, озадачившись. – А зачем же ему тогда давать неверную информацию?
– Он когда-то увивался за мной, – поведала Ариадна Витольдовна, – но получал только зуботычины, иногда и в прямом смысле тоже. Вот, наверное, и решил так «отомстить». Это его голубая мечта, чтобы я его просила о чем-то.
Девушки рассмеялись. Василиса, понизив голос, хотя это было лишним в царящем галдеже, сообщила:
– А вы знаете его нынешнее прозвище?
– Надеюсь, это что-то достойное? – поинтересовалась Ариадна Витольдовна.
– Геморрой! – выдала Вася.
Ариадна Витольдовна согнулась пополам от хохота.
Сзади раздалось дробное цоканье, и перед трио предстала Светка.
– Сейчас я вас познакомлю со Стивом и его капеллой, –
объявила она. – Сделаем это непринужденно, я незаметно подведу их сюда, а вы будто случайно здесь стоите.
– Иди, комбинатор-затейник! – подтолкнула ее Вася.
– Не лапайте звезду – обожжетесь! – шутливо-пафосно выдала Светка и, гордо вскинув голову, двинула плечом проходящего мимо юношу из сервис-службы. Поднос с коктейлями полетел на пол. Раздался визг, звон разбитого стекла, засверкали вспышки фотокамер.
– Н-да, – процедила она, – теперь все СМИ будут смаковать, как Ассоль выпила лишнего и устроила погром.
– Это ты очень интеллигентно выразилась, – гладила ее по руке Лина, сдерживая смех, – я даже заголовок предполагаю: «Хуже пьяного матроса – только пьяная Ассоль!»
– Спасибо! – сверкнула глазами Светка.
На грохот пришли те, кого Светка и хотела подманить хитрыми уловками.
– Света, что произошло? – участливо спросил молодой мужчина с круглым выхоленным лицом и небольшими залысинами на лбу. Рядом на две головы возвышалась подруга-модель, «ласково» именуемая Светкой «мотыга», и еще несколько хорошо и дорого одетых людей.
– А-а, Стив, благодарю, все обошлось! – ответила Светка, включив светский тон. – Неуклюже повернулась! Кстати, – встрепенулась она тут же, – познакомьтесь, пожалуйста, – Стив Терлецки – новая звезда бизнеса. Его подруга – Стефани, топ-м-модель... и наша дружная компания!
Ариадна Витольдовна, Лина, Вася и новые знакомые пожали друг другу руки и пустились в обычную светскую
беседу.
Лина незаметно скосила глаз на шею девушки Стива, но секиры на ней сегодня не было.
– Ай, как жаль! – пробормотала Лина и, улыбнувшись Стиву, который, при всей безукоризненности поведения, все же бросал на Лину заинтересованные взгляды, завела беседу о выставленных картинах.
– Ариадна! Звезда моя! – раздался вдруг радостный вопль, и в эпицентр компании вплыл... синтез гномика Простачка и Колобка в сопровождении высоченной блондинки.
– Сашенька! – расцвела Ариадна Витольдовна. – Голубь мой! Как я рада тебя видеть! Здравствуй, Леночка!
Леночка озарилась милой улыбкой. Пошла беседа о делах, знакомых, творчестве и прочем сопутствующем.
– Как здоровье твое? – участливо поинтересовалась
Ариадна Витольдовна, сдерживая смех. – Не далее как вчера я узнала от Артура, что тебя госпитализировали. Молва донесла, будто твои импланты не прижились.
Лина с Васей похолодели и, позабыв всякое приличие, переводили взгляд с «гномика» на Лену, про фигуру которой в школе сказали бы: «доска».
– Нет, это не у нее точно, – махнул рукой «гном», поймав их взгляд, и беззаботно продолжил: – это мои импланты. Я же знаменитая и таинственная красавица! – прояснил ситуацию «колбогном», гордо поведя куцым плечиком.
Лине стало дурно, Вася нервно хихикнула, Светка и Стив с компанией тут же вспомнили, что они обещали интервью какой-то газете, и удалились, как-то уж очень радушно попрощавшись.
«Гномик» трясся от смеха, обнажив два ряда великолепных имплантов, Лена расхохоталась, прикрыв лицо изящной рукой.
– Ну, дорогие мои, от души рад был познакомиться, и Леночка тоже! – «гномик» пожал девушкам руки, поцеловал руку Ариадне Витольдовне. – Чаю скорой встречи, мон анж!
И с этими словами странный персонаж удалился, уведя молчаливую, но все еще хохочущую Леночку.
Лина страдальчески посмотрела на Ариадну Витоль-
довну.
– Вам крупно повезло, – сообщила она, немного успо-
коившись, – нет, он не больной. Он – дивная и загадочная Антонелла де Годфруа!
– Что??? – девчонки так заорали, что на них оглянулись с середины зала.
Антонелла де Годфруа! Знаменитая писательница, таинственная французская аристократка, предок которой перебрался в Россию, спасаясь от преследований тайных служб во время Французской революции и вынужденный сменить громкое имя на Гаврилу Фромкина, прикинувшись лапотным мужиком. Как уж блистательному французскому аристократу удавалось выглядеть «лапотным мужиком», история умалчивает, но это спасло ему жизнь, а он благодаря этому дал жизнь Антонелле. Сама же она стала наипопулярнейшей сочинительницей романов о любви, как с историческим, так и с современным сюжетом. Женская читающая часть планеты вознесла ее в ранг литературных королев, а мужчины просто боготворили.
Парадокс заключался в том, что ни те, ни другие ее никогда не видели. Сначала Антонелла давала интервью без фото. Потом, чтобы подлить масла в огонь, таинственная звезда выступила на радио, очаровав слушателей низким сексуальным голосом.
Через некоторое время завистники пустили догадку, что писательница страшна как все семь грехов. Тогда Антонелла появилась на телеэкранах, но ее показывали только со спины.
На вопросы журналистов и поклонников, отчего такая таинственность, отвечала, что это генетический страх, доставшийся ей от предка – герцога. Многие известные денежные воротилы предлагали ей сумасшедшие деньги за право первыми раскрыть ее инкогнито, но мадам оставалась непреклонной и неподкупной.
И вот этой вот «леди Икс», этой королевой интриги, оказался нелепого вида лысый дядька с внешностью диснеевского гнома!
– А зачем все это? – выдохнула Василиса, шокированная увиденным. Лина же просто хлопала глазами.
– А затем, что Александр Годфруа на самом деле потомок французских аристократов – историческая часть легенды истинная. Он хороший журналист и талантливый писатель, гениальный исследователь исторических тайн, но он служит в таком ведомстве, что под своим именем ему нельзя издавать то, что он пишет. Вот и появилась на свет Антонелла.
– Это просто бомба! – ожила, наконец, Лина. – Кому сказать – не поверят!
– Вот поэтому-то я и выдала эту тайну только вам, зная, что вы не проговоритесь никому, – улыбнулась Ариадна Витольдовна.
Вечеринка была в своем апогее, но Лина и Вася собрались домой, так как обе не были поклонницами шумных и поздних мероприятий.
...В ночь Лине приснился странный сон. Она снова шла по уже знакомой улице голландского города. Подойдя к знакомому дому, поднялась на второй этаж. Все действия она проделывала так, будто знала, куда, зачем и к кому идет.
Девушка вошла в просторную комнату... Карел оглянулся на шум и, чуть смущенно улыбнувшись и отложив кисть, направился ей навстречу. На холсте она увидела свое изоб-
ражение – портрет еще не был закончен. Карел, улыбаясь, предложил ей присесть на высокий стул, стоящий в центре комнаты. Свет из окна освещал ее лицо, и Карел, поймав этот миг, сосредоточенно делал мазки кистью. Лина следила за выражением его лица и ей нравились те чувства, что отражались на нем. Карел подошел к ней и поправил ей волосы, обнажая плечо и шею. Запечатлев этот момент на холсте, он улыбнулся. А через мгновение молодые люди слились в объятиях...
* * *
Лина полчаса лежала в постели, осмысливая свой сон.
– Если я опишу этот сон в дипломной – вот будет дело! –
рассмеялась она, потягиваясь на бело-розовых атласных простынях.
Сегодня Лина решила взять выходной от учебы и выбраться на природу. Благо, такая возможность была – их загородный дом, большой, уютный, светлый и гостеприимный, в котором собирались звезды искусства, журналистики и телевидения, медицины и политики.
Элитный поселок с милым названием «Журавленок», состоял всего из нескольких домов, охваченных оградой, где жили не просто соседи, а друзья. А название родилось благодаря журавленку Сеньке, которого нашел Игорь Леонидович, известный кардиохирург, любитель леса и тишины.
Рядом с поселком рос смешанный лес, а с другой стороны тянулась березовая роща с озерцем посередине. Неподалеку протекала река Струйка.
Игорь Леонидович на прогулке обнаружил раненого молодого журавлика. Принес домой, выходил и назвал Сенькой. Лина, тогда еще школьница, помогала нянчить журавленка. Сенька рос, выздоровел и стал Семеном Семеновичем. Летать высоко не мог, потому и жил теперь в семье Игоря Леонидовича. Что интересно, каждую весну прилетала его стая, высаживалась на озерцо, украшенное живописными кустами, и радушно встречала Сеньку. Люди умилялись этим встречам и как могли – оберегали журавлей.
– Васька! – завопила Лина в трубку. – Доброе утро!
– И тебе счастья, красна девица! – отдарила ласковым словом Василиса.
– Вась, а поехали к нам в «Журавленок!» – предложила Лина. – Лето же, на волю хочется.
– С превеликим удовольствием, – обрадовалась Вася, – На сколько едем – на час, на день?
– Да давай на денек, вечером мама с отцом подъедут, твоим позвоним, посидим все вместе, на звезды посмотрим. Они же сейчас огромные.
– Ах, как излагаешь! – проговорила Василиса, смеясь. –
Выезжаю.
Побросав сумки в багажник, девушки отправились в магазин. Пока Вася в супермаркете складывала продукты в тележку, Лина предупредила их «домоправительницу» в поселке Марию Сергеевну. Пожилая женщина жила неподалеку – в соседней деревне Васильевке за рекой.
Выйдя из магазина, Лина снова увидела своего подопечного бездомного. В этот раз ее знакомый перебирал мелочь на ладони и озабоченно о чем-то думал. Несмотря на летний день, мужчина был одет в теплое пальто и вязаную шапочку, из-под которой выбились длинные седые волосы и баки. Похож он был на иностранца – героя фильма «Осенний
марафон».
Лина почувствовала острую жалость и несмело подошла к мужчине, пока Вася деловито загружала продукты.
– Мне показалось, вы в затруднительном положении? – тихо проговорила Лина.
– А? – вздрогнул мужчина и вдруг рассмеялся. – Простите, задумался и испугался. Ничего страшного, кольнуло вдруг сердце, надо бы вот валидол купить, а... ну, да ладно. Благодарю вас за участие, в наше время это редкость,
достойная поклона.
Вблизи его лицо показалось ей приятным, а речь –
просто образцом интеллигентности.
Решение Лина приняла сразу.
– Валидол я куплю, позвольте вам помочь. И еще прошу не отказываться от моего предложения, каким бы оно странным вам ни показалось. Мы с подругой сейчас направляемся в наш загородный дом, и я приглашаю вас поехать с нами. Там вы сможете как следует подкрепиться и
отдохнуть.
– Вот те раз! – мужчина даже подпрыгнул на месте. – В каком же качестве я предстану перед уважаемыми людьми?
– Как гость! – улыбнулась Лина.
В это время подошла Василиса.
– Вася, я пригласила человека к нам за город, – быстро произнесла Лина, сама еще не понимая, что делает.
– Да? Можно тебя к машине? – улыбнулась Вася и пояснила мужчине: – У меня с багажником что-то. Мы сейчас вернемся.
– Ты что?! – сделала Вася круглые глаза, когда девушки склонились над багажником, спрятавшись за его крышкой. –
Лина, ты думаешь, что делаешь?!
– Я не знаю, почему я это делаю, но знаю, что так нужно.
– А откуда ты знаешь, кто он, чем он болен? Может, он псих?! – шепотом «завопила» Вася.
– Он очень интеллигентный и порядочный, – прошептала Лина.
– А что скажут наши родители?
– Вася, мне интуиция подсказывает – нельзя ему не
помочь.
– Купим лекарства, продукты, одежду, дадим деньги, и все! – доказывала подруга.
– Нет, – твердо сказала Лина и вынырнула из багажника.
– Милые девушки, – начал первым мужчина, – я благодарю вас за неравнодушие, но поехать с вами не могу, еще и по той причине, что я не один.
Лина подняла брови домиком.
– У меня есть друг, – продолжил мужчина, – и я вам его сейчас представлю. Джек! – позвал он.
Из-за угла дома вышел старый пес, чуть хромающий, высокий и, по всему видно, битый жизнью, как шуба молью.
Пес сел на асфальт, взглянул на девушек, и Василиса тут же произнесла:
– Прошу в машину, господа! – и распахнула дверцу автомобиля.
Садясь за руль, Лина обратила внимание на группу молодых людей, одетых в спортивные костюмы, поглядывающих в их сторону. Среди всех выделялся один парень из-за очень высокого роста. Отчего-то его пристальный взгляд ее смутил.
Дорога до поселка заняла примерно полчаса. Деликатность удерживала девушек от расспросов о жизни своего нового подопечного, поэтому разговор переключился на Джека. История знакомства была такова: Джека ударила машина. Раненый, он лежал на дороге. Мужчина перетащил пса в безопасное место на собственном пальто, а потом отнес пса в ветклинику. Врач осмотрел пса и бесплатно сделал УЗИ и рентген. Переломов не оказалось, только ссадины и шок от сильного удара. Врач сделал обезболивающий укол, дал рекомендации и пачку корма с витаминами и, пожелав здоровья, открыл дверь на улицу.
Потом, когда человек и собака решали, где они проведут ночь, дверь снова открылась, и врач сказал, что берет их на ночь в стационар бесплатно, чтобы они выспались и отдох-
нули, а мужчина может даже немного подзаработать, выполнив функцию сторожа и ночной няни для животных.
Но вскоре они все-таки вновь оказались на улице. Но теперь были вдвоем и выживали, как могли, перебиваясь случайными заработками.
Машина, свернув с городской магистрали, выехала, наконец, на проселочную дорогу, уютно вьющуюся между полей. Зеленая гладь лугов радовала взоры своей безмятежностью. Щебетание птиц раздавалось совсем рядом. Дорогу обрамляли кустарники и деревья, и вот, наконец, показалась знакомая березовая роща, а сразу за ней сверкнула речка.
– До чего же красиво! – восхитился мужчина, высовываясь в окно.
Машина остановилась у двухэтажного бревенчатого особняка-терема.
Лина и Вася открыли калитку и увидели, что прямо на лужайке, среди обилия всевозможных цветов и кустарников, собрались все домашние. Мария Сергеевна что-то готовила в беседке за столом, мама Лины раскладывала столовые приборы, отец налаживал мангал, мама Васи расставляла цветы, папа рубил поленья для костра, Ариадна Витольдовна ублажала слух собравшихся пением арии Чиниты...
Зрелище, открывшееся хозяевам, словно заморозило эту картинку. Мария Сергеевна застыла с ножом в руках, мама Васи и оба папы – кто с чем, а мама Лины выдохнула:
– Аркадий Павлович, вы?!
Через несколько мгновений тишина взорвалась возгласами, исполненными удивления и восторга, и вопросами, лавиной рухнувшими на девушек, Аркадия Павловича и даже Джека.
Ариадна Витольдовна подошла к мужчине и, сняв очки, произнесла:
– Аркадий?! Это точно ты?
Продолжение следует
