Растущая луна 

Люблю луну, туман, ландыши, мужское имя Саша...

Вдохновение

Однажды вдруг заметишь ты,

Что небо все ясней,

Что с подоконника цветы

Потянутся к весне.

И взгляд поднимешь от бумаг,

От белизны страниц...

К балкону – шаг,

К кормушке – шаг:

В кормушке нет синиц.

И вспомнишь вдруг:

Когда вокруг

Был хрупок краснотал,

На пишущей машинки стук

К нам дятел прилетал.

Но если говорить всерьез,

Как пишутся стихи? –

То это – в мартовский мороз

Увидеть цвет ольхи.

И уловить тот самый миг,

Тот звонкий миг, когда

Пробудится лесной родник,

Пробив скорлупку льда...

...И дать словам

Побыть во сне,

Чтоб не спугнуть, спеша,

Тот самый миг, когда к весне

Потянется душа!

Когда задумываюсь над тем, что же самое главное, определяющее в моем творчестве, то с новой ясностью понимаю, что любого человека во многом, если не во всем, определяет его детство и юность. Где бы потом человек ни жил, в какой незнакомый край земли ни был заброшен судьбой, какая бы пестрая груда самых романтических впечатлений ни навалилась на него, тому, кто, например, родился у моря, оно будет чудиться и в мареве пустынь, тому же, кто родился в деревне, не раз явятся самые первые впечатления деревенского детства.

С виду это очень простая истина. Но вот порой идет человек по городской улице, ничем внешне не отличимый от тысяч горожан.

Идет на работу или с работы. Домой идет. А память его тем временем идет своим путем...

Не знаю точно, как пишутся стихи – они пишутся всегда по-разному. Но тайна фантазии, по-моему, заключается все-таки в памяти.

Однажды мелькнула далекая грозовая зарница, и вспомнилось, словно и не написалось, а именно вспомнилось, стихотворение:

* * *

На лугу заливном сено косим с отцом.

Зной. От солнца горит, шелушится лицо.

Черенками граблей мы цветы ворошим.

Словно стая стрекоз, в сене ветер шуршит.

В полдень мы отдыхать побредем к шалашу.

Еле дышит отец, да и я чуть дышу.

Котелком зачерпнем мы воды ключевой...

Как хотят облака тучей стать кучевой.

Это одно из самых ранних детских впечатлений. Я привела в пример это стихотворение, потому что меня волнует одно наблюдение. В городе мир, та же погода, воспринимаются иначе, чем в селе. Горожанина, например, радуют короткие дневные летние грозы. Они освежительны. И я их люблю. Но под летней грозой вдруг мелькнет мысль: «А как там теперь на покосах?» И въявь представляется картина луговой или лесной грозы: медленно востекающая из-за горизонта туча. Дальняя молния блеснет, как острие косы. На покосах убыстряются работы. Каждый то и дело поглядывает в сторону тучи: «Успеть бы копну довершить! Может, пронесет, не заденет?»

Одним из таких дождей и навеяно мое стихотворение «Дождь в городе».

* * *

Мчит автобус по городу... дождь за окном.

На березу взгляну и припомню о том,

Что теперь в сиротливом, сквозистом лесу

Дождевая завеса дрожит на весу.

Где взрослела трава и звенел сенокос,

Обрываются листья под тяжестью рос.

Где нас видели травы с тобою вдвоем,

Старый след от костра потемнел под дождем.

Лось обходит поляну, таится вдали,

Словно думает: люди еще не ушли.

Неужель это правда, что наш костерок

Разожжен был природе самой поперек?

Неужель были рады, когда он погас, 

И деревья, и травы, оставшись без нас?

Все же хочется верить, что вспомнится им:

Были добрые гости со счастьем своим.

Многие стихи о деревне, о моих земляках, о природе были напечатаны в моем первом сборнике стихотворений «Журавушка» (Саранск, 1977 г.). После были публикации в республиканских газетах и альманахах в журналах «Литературная учеба», «Волга», «Огонек», в газете «Комсомольская правда».

Знакомя читателей с чем-либо новым, мне всегда хочется вернуться к одному восьмистишию из «Журавушки» – к стихотворению, которое я считаю в определенном смысле программным для себя.

* * *

Возьму-ка я два цинковых ведра,

Почувствую, как на плече повисло

Нарядное цветное коромысло,

И к проруби отправлюсь со двора.

В деревне надо жить, а не гостить,

Тогда поймешь народ свой и природу,

Сначала надо ведра опустить

На глубину, чтоб после вынуть воду.

Все, что я «зачерпнула» в детстве из сельского быта и труда, хочу надеяться, хватит мне надолго. Хотя я сейчас живу и работаю в городе, но каждый отпуск я провожу на родине. Я люблю свой край, пусть он кое-кому может показаться и не ярким. Здесь моя родина, и я ее ни за что не променяю.

Фото

На том давнишнем фото

В далеком далеке:

Отец – после работы,

Я – с яблоком в руке.

Такое б сделать фото

Сейчас бы, наконец,

Где я – после работы,

И с яблоком отец.

Отец

Копнит отец стожок, пласт за пластом.

Как пахнет сено ягодным листом!

Попьет воды из синего бидона,

Посмотрит в небо, а оно бездонно.

– Водицы мало... Реже надо пить... –

Вздохнет, покурит и – опять копнить.

Он, знаю, как бы ни был зной жесток,

Оставит мне своей воды глоток.

Мне очень нравится сельская природа. Поэтому у меня немало стихов-пейзажей. Из всех времен года я, и, конечно, не я одна – больше всего люблю осень, вернее, пору «бабьего лета». Осень мне нравится своей благодатностью. Осень – это завершенность весеннего цветения, превращения цветка – в плод. Когда осень припаздывает, то в ожидании ее пишутся стихи.

* * *

Какое цветочное поле!

В руках босоножки несу.

Придется здесь волей-неволей

Собрать сарафаном росу!

* * *

Звезды ярко над садом светятся –

                                 Росы подняты

В поднебесье ковшом Медведицы, –

                                 Там и пролиты.

За окошком моим распахнутым

                                 Бродят шорохи,

Веет в сумраке снежным запахом

                                 От черемухи.

Тихо гроздья заиндевелые

                                 Осыпаются,

Их соцветья во вьюги белые

                                 Вспоминаются.

Осень двояка: это и завершенность труда природы, и завершенность труда сельчан. Мне всегда радостно видеть это слияние праздника самой земли и праздника людского труда.

Осень, конечно, и грустна. Печальна своим увяданием. Осенью зримей чувствуется течение времени. Такое настроение в стихо-
творении «Осень в лесу». Это стихотворение вместе с циклом других стало песней и вошло в репертуар солистки Татьяны Комусовой.

* * *

В это время грибов не ищи, их уж мало,

Не увидишь у неба хрустального дна.

Но, наверно, любимый, я очень устала,

И в осеннем лесу я побуду одна.

Не клади мне знакомые руки на плечи,

Пусть остывшие листья слетают к плечам.

Лучше всяких врачей одиночество лечит

И шуршанье дождя по лосиным ручьям.

Пусть вода дождевая струится за ворот.

Только здесь я пойму, что уходят года.

Ты не жди, мне впервые не хочется в город...

Заблудиться бы в этом лесу навсегда.

И ловить паутинку – небесную пряжу,

И бояться брусничник ногою примять,

Здесь еловую ветку щекой я поглажу,

Здесь не боязно было бы мне умирать.

За кустами черемух закат из ненастья, –

Знать, в осенних цветах не отплачут дожди.

Мне сейчас предстоит вспомнить горе и счастье,

Вспомнить прошлое все... много дел. Ты не жди.

В это время грибов не ищи – их уж мало,

Не увидишь у неба хрустального дна.

Но, наверно, любимый, я очень устала,

И в осеннем лесу я побуду одна.

Если бы меня спросили: «Для кого вы пишете?» – я бы ответила: «Для своих читателей». Свои стихи я стараюсь адресовать людям, живущим, как и я, на своей родине, стараюсь не обойти вниманием и маленькие деревеньки и хутора, которые все мне хочется назвать «моими» и которые я так и называю...