Матери

Геннадий ФРОЛОВ

 

 

Все, что можно, и все, что нельзя,

Все, что ложно, и все, что не ложно,

С твоих слов я запомнил, скользя

Над провалом судьбы невозможной.

 

Это напевала мне, мать,

Песни душные жизни дремучей,

Песни мира, где не благодать,

Песни мира, в котором скрывать

Нож в кармане я с детства приучен.

 

Это ты от рожденья во мне

И беспечность, и гордость, и ярость,

И смиренье, и злобу, и жалость

Затянула узлом – я вполне

Не распутал его и под старость.

 

Я вполне его не развязал,

Хоть изрядно в зубах измочалил.

Все мрачнее смотрю я в глаза

Одиноких кошмаров ночами.

 

Нет, они не пугают меня,

Отступая от первого взмаха.

Никогда ни за что не виня,

Ты меня отучила от страха.

 

Подворотен промозглая тьма,

Переулков крутые изгибы.

Гроз бездомных глухие грома,

Дней безлюбых кровавые глыбы.

 

Я ль им должен? Они ль мне должны?

Но на горечи их забродила

Эта брага, которой пьяны

Необъятные дали страны,

Те просторы, где погребены

Наши прежняя удаль и сила.

 

Никому бы о том не сказать.

Никогда бы об этом не слушать.

Над твоею могилою, мать,

Поднимаются травы все выше.

 

Нежный клевер, цикория синь,

Свет ромашек, и кашка живая…

.  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .

Это я! твой единственный сын,

Твоя плоть, твоя кровь горевая.

 

Я с ума не сошел и душой

Я не болен, хоть ноет порою.

Мне бывает еще хорошо

Предвечернею тихой порою.

 

Я еще не бегу от труда,

Я покуда способен к безделью,

Хоть быстрей и быстрее года

Все текут сквозь меня, как вода

Сквозь песок над твоей колыбелью.

 

Я не часто склоняюсь над ней,

Мне, чтоб помнить, не надобно видеть.

Чтоб ни сделал в сумятице дней,

Мне тебя все равно не обидеть.

 

Холм заросший бурьяном земли,

Пыль по звездам, крестам и оградам…

Жизнь со мной, а как будто вдали,

Смерть вдали, а как будто бы рядом.

 

Ну и пусть! Я себя не кляну,

Я смотрю на себя безнадежно.

Пред тобой и собою вину

За отца, за сестру, за жену,

За лежащую в прахе страну,

Искупать мне, наверное, поздно.

 

Разве что и осталось стоять

На кладбище великой державы.

Разве что и осталось внимать,

Как поют твоим голосом, мать,

Нам родные могильные травы.

 

Как им вторят со смертных полей,

Нас утешить пытаясь скорей,

Все о жизни твоей и моей,

Ни единому слову не веря,

В ожиданьи осенних дождей,

Легкий мятлик, тяжелый кипрей,

Василек, подорожник, пырей

Да осота шершавые перья.