В генеральной совокупности ключевых музейных событий 2007 года выставка «Санкт-Петербург – Москва – Саранск – территория неоавангарда», явление беспрецедентное, хотя бы потому, что произведения, показанные на выставке, преподнесены художниками Москвы и Санкт-Петербурга в качестве дара Мордовскому республиканскому музею изобразительных искусств имени С.Д.Эрьзи. Территория неоавангарда объединила современных художников Санкт-Петербурга, Москвы, Саранска – наследников традиций духовных и формальных поисков русского классического авангарда начала XX века.

Со дня сотворения авангардного мира мы слышим «музыку сфер», питаем интерес к тайне запредельного «чистого пространства». Выставка познакомила зрителя с художниками, для которых внутреннее пространство предпочтительнее внешнего, чья эстетика замешана на стремлении к экзистенциальной свободе и погружена в интеллектуальную эзотерику. Это искусство имеет очень важный теоретизирующий аспект: изначальный текст, историю и проблематику вопроса. Экспозиция произведений неоавангарда задавала зрителю в духе неосупрематизма ощущение другого мира, иной реальности. Обещанное К.Малевичем «…увидеть чисто живописное произведение, когда исчезнет привычка сознания видеть в картинах изображение уголков природы, мадонн и бесстыдных Венер» обрело новое претворение в творчестве неоавангардистов, стремящихся дать формам право на индивидуальную жизнь. Экспозиция выставки задавала широкое русло движению к освобождению формы. Метафорические, условные формы наполнялись неисчерпаемым концептуальным содержанием. Образы художников вступали со зрителем в диалог мировоззрений, обогащали зрителя новыми гранями восприятия мира, новыми структурами мышления. Представленные произведения выстраивали выразительные контексты, энергию экспрессии из новых соположений, энергоемко отражали образы и оттенки всей нашей постмодернистской действительности. Зрители убедились, что жизнеподобие – не единственная правомерная форма искусства. Условные, абстрактные формы могут быть глубоко содержательными, осмысленными и эмоциональными. Большинство течений авангардизма основано на иносказательной ассоциативности, преобладании условности.

Заявленная выставка, обнаруживая аналитический, интеллектуальный подход к закономерностям формообразования, проецировала на зрителя и некий род духовной сущности, силу вечного бытия. Сегодня происходит осмысление авангарда как духовно-философского движения. Название выставки «Санкт-Петербург – Москва – Саранск – территория неоавангарда» имеет исходным пунктом Санкт-Петербург, и это не случайно: именно в Санкт-Петербурге зарождались и в последствии получили широкое распространение многие из наиболее радикальных форм творческого сознания, синтезировавшие в себе поиск скрытой сути мира.

Выставка демонстрировала преобладание аналитического метода мышления, мышления формой. В основе творчества художников – устремленность к вполне формальному совершенству. Акцент выставки сделан на работы, генетически связанные с русским формализмом. «Всё настоящее в искусстве формально», – говорил Г.Я.Длугач, ровесник эпохи формалистических течений в искусстве Санкт-Петербурга. Для неоавангардистов актуальны по-прежнему постулаты супрематизма: художник может считать себя творцом только тогда, когда формы его картин не имеют ничего общего с натурой. Художник-творец дает формам право на жизнь.

«Создание произведения – есть мироздание», – отмечал В.Кандинский. В качестве непременного условия для создания совершенного произведения искусства А.П.Зайцев – художник, замечательный педагог и исследователь искусства, «духовный гуру» многих художников, представленных на выставке, видит соединение полярно-родственных видов познания – интеллектуального и чувственного, логического и иррационального. Подобные цитаты указывают на сущностные векторы восприятия зрителем выставки.

Лидер московской группы С.Г.Чесноков-Ладыженский, отвечающий своим творчеством на программное заявление В.Кандинского: «Создание произведения – есть мироздание», вдохновенно верит в созидающее будущее авангардного мышления. Художник ярко мечтает о создании первого в провинции музея современного искусства в Саранске.

В составе тридцати двух художников (19 – Санкт-Петербург, 9 – Москва, 4 – Саранск) экспозиция выставки представляла собой «грохочущее столкновение различных миров», картину современного художественного процесса и его содержательное напряжение.

Авангардное искусство столь же притягательно для зрителя, сколь порой и непостижимо в силу некоторой «запрограммированности на непонимание». Между тем, понимание так же, как и конкретное обозначение образа, ограничивает его восприятие. Восприятие гораздо глубже, его не следует «цеплять пониманием», границами смысла. Русский авангард всегда концептуален. Авангардное мышление участников выставки заключает в себе парадоксальные жесты, закодированную информацию, предлагает пластические коды. Зрителю, быть может, необходимо владеть особой техникой чтения. Авангард покоряет сокровищницей изобразительных приемов и методов провоцирующего реагирования. Искусство подобного рода обращено к маргинальным резервам интуиции зрителя и его абстрактному мышлению. Зрительская стратегия художественного восприятия подразумевает личностную амплитуду смысловых аберраций, то есть некоторых отклонений от авторского замысла. Вспомним замечание Поля Валери о том, что «произведение живет лишь постольку, поскольку оно способно казаться совершенно не тем, каким его создал автор. Оно продолжает жить благодаря своим метаморфозам и в той степени, в какой смогло выдержать тысячи превращений и толкований».

Зритель ищет соразмерный с человеком, гуманный способ «вживания» в образ творца. Несомненным достоинством предлагаемых вниманию зрителей произведений является их способность «вписаться» в течение человеческого существования, наполнив или дополнив его новым строем образного мышления.

Мы живем в эпоху, в которой нет господствующего стилевого направления. Стиль нашей эпохи заключается в отсутствии доминирующего стиля. Бесстилье эпохи заменено стилистическим коллажем. И наша экспозиция являла собой весьма мозаичную картину в стилевом составе.

Зритель благосклонно встречает любой индивидуальный стиль художника. Спектр этих стилей весьма широк, этому заявлению вторит рассматриваемая выставка. Искусство представленных художников явлено в широком диапазоне позиций: от спонтанно-метафизической до гротескно-реалистической. Выставка демонстрировала разнообразие художественных стилей и манер в абстрактном искусстве, основанном преимущественно на эстетической концепции универсально-метафизического характера: абстрактное, дематериализованное приближается к абсолюту духовного. Художники в абстрактной форме стремятся пластически передать гармонию и духовную содержательность окружающего мира. У питерского живописца Михаила Цэруша – последователя Владимира Стерлигова – это осознание бытия в неограниченном мире божественного пространства («Трансформация». 2007; «Цветовая геометрия». 2006). Пространство пластично, в нем нет ничего застывшего, всё пульсирует, затаенно движется. Цвет стремится к спектральной чистоте. В восприятии такого искусства делается ставка на созерцание, импульс медитативности,
самоуглубление. Глубоко индивидуальный стиль М.Цэруша заключается в ощущении поэтической логики мира. Общее для стерлиговцев движение – стремление к чистоте ощущений, чистоте мысли и чувства.

Абстрактное искусство отражает возможность творить абсолютное, в котором можно отдохнуть от мук относительного.

На зыбкой грани альянса фигуративного искусства и абстрактного – творчество яркого представителя современного искусства Санкт-Петербурга Арона Зинштейна. Его экспрессивная манера необычайно чувственна и романтична. В типологическом плане искусство А.Зинштейна соотносится с широкой и сквозной для всего XX века экспрессионистической тенденцией. Эксцентричная пластическая речь, стихийная живопись, форсированный эмоционально заряженный цвет – черты, характеризующие творческий метод художника.

Более всего художники-экспрессионисты, участники выставки, ценят пластическую свободу, обозначая своим творчеством приоритет выразительности над изобразительностью, стремление к острой пластической интерпретации натуры во имя ее яркой образной характеристики.

Лирическая глубина мироощущения звучит в абстракции Владимира Загорова «Берега реки» (2006). Метафорический образ жизни выстроен на нежном струящемся цвете, обаянии изящной тайны, светлой надежды, просветленной грусти о «невозможности войти в реку дважды» и о невозможности обозреть реку времени с высоты пятого измерения, в которое человек, увы, еще не проник.

Для современного искусства важно не что изображено, а как? Какими средствами? Современный художник имеет максимальную свободу выбора средств выражения. А сам факт обращения к той или иной традиции дает возможность судить об индивидуальности мастера. В настоящем мире все формы кажутся познанными, все слова сказанными, поэтому каждая пластическая фраза воспринимается как цитата из прошлого. Представленная экспозиция отражает это состояние современного художественного мира, обнаруживает сгустки цитат, пластических синонимов, некоторое стилистическое развитие, а скорее интерпретацию известных стилей.

Яркий пример выразительного смещения акцента с предмета на язык, с автора на зрителя в экспозиции выставки – произведения Людмилы Колчановой («Моление о лошадях»; «Птицы цвета ультрамарин»). В подобных тенденциях, обозначенных в постмодернистском искусстве термином параэстетика (возле чувств, возле ощущений), – вольный полет свободной ассоциативности, получение удовольствия от эроса языка. Главная авангардистская идея – абсолютизация самого акта творчества, продолжает жить, обретая всякий раз свою индивидуальную эстетику.

Выставка позволила увидеть определенный этап эволюции авангардной пластической мысли, ее внутреннюю логику и поэтическую веру. Творчество художников неоавангарда роднит некое праединство, тоска по утраченным иллюзиям классического авангарда. Выставка свидетельствует, что классические приемы авангарда не уходят в прошлое, они получают опыт интерпретации и претендуют на создание своеобразного камертона для современного художественного высказывания. Художники выходят на новый уровень пластического анализа, предлагая в предельной пластической выраженности развернутую трансформацию от предмета к знаку, концептуальную неожиданность, стремление к высокой наполненности формы. Питерская группа художников являет собой глубокий опыт преемственности традиций и школ в сложном строе многомерной связи: К.П.Петров-Водкин – Г.Я.Длугач – А.П.Зайцев – А.В.Кондратьев и группа «Кочевье». С художниками группы «Кочевье» саранский зритель знаком по прошлогодней выставке в МРМИИ имени С.Д.Эрьзи. В основе творческого метода группы «Кочевье» – точное аналитическое рисование, основанное на глубинном осмыслении объемно-пространственной структуры объекта изображения. Чистое формотворчество «кочевниками» было отвергнуто, они понимали, что идеи необходимо облечь в плоть. Образы «кочевников» порождены ощущением своей причастности к истории с ее мифологическим подтекстом, к этногенезу и к собственно природе, во всей широте этого понятия.

Эмоционально экспрессивен живописный язык Виктора Буртаса – яркого представителя группы «Кочевье». Художник ищет пластически-образную идею композиции с помощью выразительно емкой комбинации линий. В полотнах Буртаса всегда точно и неповторимо найдено соотношение линий. Каждая линия индивидуальна, отражает данную только ей мысль и ее надо найти. В картине «Рыбари» линия, несущаяся ввысь и низвергающаяся вниз, свободная и сильная. «Сюжет» пластически энергично закомпонован: рыбы, волны, рыбари обретают образное, логически крепкое сцепление. «Мы мыслим не предметами, а формами, энергией силовых вихрей и линий», – этот метод А.П.Зайцев называл сверхвидением. Какими-то гранями нашей психики мы должны почувствовать скрытые формы и наше воображение проникает по ним как по мосту до самой сокровенной сути. При всей аналитике творческого метода, художник обращается к чувственному опыту зрителя. Аналитический опыт и чувственность дают богатейшую гамму ощущений.

Выставка «Санкт-Петербург – Москва – Саранск – территория неоавангарда» имеет собственное эстетическое качество, историко-художественный статус и смысл. Это творчество недавнего андеграунда, отстаивающего собственный взгляд на мир. «Нонконформизм – мужество быть собой». Это искусство утверждает абсолютную ценность, уникальность отдельного человека. Нонконформизм как искусство экзистенциалистское основан на разговоре художника со своей душой, и картина может возникать не только из сильных однозначных чувств, но и из совокупности впечатлений. Нонконформисты в своем творчестве доказали, что художник может отринуть общественный уровень существования и обитать в безбрежном Бытии, черпая подлинное содержание в себе, в тонкостях внутренней жизни, в метафизике души.

Новый для Мордовского республиканского музея изобразительных искусств имени С.Д.Эрьзи формат выставки: Москва – Санкт-Петербург – Саранск задает информационно-художественную многомерность экспозиции, многоканальную связь со зрителем. Приверженцы разных творческих программ, художники исповедуют гармоническую позицию сочетания анализа и веры, чувственного и интеллектуального познания мира.

Экспозиция была выстроена в свободном диалоге. Мы старались создать ситуацию свободной полифонии, отражающей сложный симфонизм современного художественного процесса. Выставка подтверждала сохранившиеся позиции влияния ленинградско-петербургских нонконформистских живописных школ на современное искусство, включая Москву и Саранск.

Феномен питерского нонконформистского движения – «Газоневская культура», сформировавшая принципы неофициального художественного творчества в конце 60-х, впервые разомкнувшая границы санкционированного государством художественного пространства. «Представители газоневской культуры» включены в экспозицию рассматриваемой выставки – это Юрий Медведев, Вадим Филимонов. Пласт истинно петербургской художественной культуры представляют школа В.В.Стерлигова – ученика К.Малевича, «Эрмитажная школа» Г.Я.Длугача – ученика К.Петрова-Водкина. Преданность идеям учителя роднит учеников и последователей питерских школ.

Художник круга «стерлиговцев» Михаил Цэруш с его верой в изначальную упорядоченность и разумность вселенной, группа «Кочевье»: Александр Кондратьев, Виктор Конадейкин (Буртас), Сергей Касьянов, Гафур Мендагалиев (выходцы из недр «Эрмитажной школы»), А.П.Зайцев, воспринявший конструктивно-пластические идеи Г.Я.Длугача, обрели то родовое, общее, что отличает учеников мастера и делает их близкими друг другу. Их неизменно объединяет поиск духовной структуры мира.

«Гулом времени» караемого формализма полнится творчество Георгия Ковенчука, знаковой персоны среди участников выставки – внука генерала-футуриста Н.И.Кульбина, много способствовавшего развитию русского авангарда начала XX века.

Духовным и пластическим опытом петербургского искусства, «авангарда на Неве», прониклись художники, получившие художественное образование в Санкт-Петербурге и представляющие Саранск в контексте заданной выставки: Олег Колчанов, Людмила Колчанова, Михаил Салдаев, Равиль Кудряев – выпускники ЛВХПУ имени В.И.Мухиной. Внемлющие «питерскому учению», художники восприняли устремленность к воплощению в произведении искусства таких духовных состояний и пластических качеств, которые, оберегая национальный исток, имеют универсальную значимость. Архетипические образы саранских художников несут в себе непременное свойство – единство всеобщего и конкретного. Архетип-сублимат преобразует, согласно теории Юнга «низшую форму энергии в высшую». В творчестве художников это воплощается в знаках, символах, в мышлении формой. Провозглашая в своем искусстве приоритет пластических качеств над изобразительными, художники моделируют образы, склоняясь в силу выбранных видов высказывания и художественной индивидуальности к мышлению конструктивными объемами или смягченной бионической пластике растительных и зооморфных мотивов. Их творческий метод заключается в «кристаллизации» того, что жизнь творила органично, что, в сущности, созвучно аналитическому методу.

Михаил Салдаев в течение трех лет посещал неформальные занятия у профессора А.П.Зайцева в творческой мастерской в ЛВХПУ имени В.И.Мухиной. Он соединил в своем творчестве аналитическое видение темы с условной экспрессивной манерой, выражая полноту смыслов, но не проговаривая их целиком.

«Творчество в его собственном духовном смысле, всегда есть сотворчество, прибавление себя к чему-то большему, чем ты», – отмечает Сергей Даниэль. В большом симфоническом процессе современного искусства, мы видим множественность, полифонизм его составляющих.

Искусство московского концептуализма, представляющее фундаментальный корпус современной художественной практики, в состоянии поиска новейших идей интересно зрителю, свободному от догм. Творческая ориентация московских художников определяется чуткостью к процессам, в которых происходит рождение формы. Многие художники Москвы, между тем, отмечают влияние петербургских художественных школ на свое творчество. В художественном мире Сергея Чеснокова-Ладыженского, Юрия Красавина-Белопольского, САН САНа, Александра Федотова царит идеология конструктивной направленности, выявляющая внутреннее напряжение формы. Жизнь формы чрезвычайно активна и самоценна, архитектоника предельно обнажена, форма наполнена многослойным содержанием. Это искусство сложнее, насыщенней и энергичней любого внешнего пространства, оно таит в себе разного рода комбинации игровой свободы, пластических ассоциаций. Московские живописцы смело, артистично используют находки предшественников в своей системе пластической интерпретации, откровенность супрематических реминисценций и новое качество геометрической поэтики. К вечному холоду «супремусов» добавлен градус тепла, а геометрия роднится с метафизикой и поэзией. Экспрессивный романтизм Алексея Дорменко, метафизические криптообъекты  Владимира Кузнецова в русле движения к «освобождению формы», погружают в многомерные разомкнутые системы подсознания, в заветном стремлении художника к тайной исповедальности.

Представленное искусство отражает дух времени радикального плюрализма, всеобщую множественность взглядов, теорий, концепций. Развернутая в Мордовском республиканском музее изобразительных искусств имени С.Д.Эрьзи экспозиция, являя нетривиальное сопоставление различных художественных систем, фокусировала внимание на актуальных проблемах: художник и зритель, художник и музей, музей и вечность. Выставка убеждала в том, что холст выступает прочным носителем структур диалога, завязывающегося между художником и зрителем.

Заданный русским классическим авангардом начала XX века импульс плодотворного свободного диалога продолжается и обретает диапазон новых сил и качеств. Выставка позволила увидеть общие тенденции современного художественного процесса. Устроители выставки не стремились навязать зрителю какие-либо оценки, классификационные схемы. Мы видим свою задачу в том, чтобы показать существующую стадиальную общность разных художественных явлений, картину развития новых течений. Творчество столь разных художников показано в состоянии полемики как формы диалога о будущем искусства.

В ходе экспозиции мы старались создать ситуацию свободной полифонии, обозначенную синхронным временным срезом художественного процесса в Москве, Санкт-Петербурге, Саранске. Выставка имела интеллектуальный дискурс и сообщала новый заряд для постижения проблем развития современного искусства. Контактное соседство в экспозиции художников Москвы, Санкт-Петербурга, Саранска выразительно подчеркивало выбранный дискурс, и мы наблюдали их интеллектуально-артистический диалог, определенные грани и степени их взаимопроникновения, но не антагонизм. Собранные вместе, произведения искусства образуют в определенных отношениях то гармонические рифмы и смысловые пластические связи, то звуки диссонанса, выстраивают новые контексты. Такого рода мышление провоцирует поиск, создает новый опыт, позволяющий идти в сторону новых состояний, новых идей.

Художники сохраняют авангардный импульс удивления миру и смысловую страховку классической авангардной традиции. Яркая неординарная живопись наполнена могучей экспрессией, она наделена харизмой и философским подтекстом, рождает эмоциональные порывы, вопросы, в то же время изучает зрителя, ведет с ним непростой диалог. Произведения обладают особым строем художественного достоинства. В них нет суеты, желания нравиться. Они излучают метафизику надежды. В этом торжественном мире, включающем в себя традиционные ценности высокого авангарда, художники манифестируют свободу и творчество, способность скрещивать художественные языки, моделируя радикальные визуальные пространства. Выставка показала, что аналитичность подхода к образу не выхолащивает духовное содержание, стремление «к форме через дух». «Если форму дарит гений, то содержание – душа».

Философичность художественного содержания выставки проецирует на зрителя идею мёбиусной структуры целостного мира, открывая ему мир в двух ипостасях – природной и иррациональной. Произведения художников являют зрителю сферу «иного», соединяя на холсте два неразрывных способа мировидения, питающих внутреннее зрение человека – материалистическое и духовное. «Лента Мёбиуса – это святая формула. Церковь моя там, где двое становятся одним», – заключает А.П.Зайцев – автор «аналитических интерпретаций» эрмитажных полотен.

Очень важно почувствовать зрителю в современном искусстве непреходящее единение пластического и духовного начал. Принцип духовно-нравственной аксиологии в творчестве отстаивал Владимир Стерлигов – последний художник классического русского авангарда. «Стерлиговцы» призваны сохранить чистую ноту высокого понимания искусства как «духовного делания». «Мы ищем там, где есть вселенная и законы духа» – кодекс творческого поиска «стерлиговцев». В.Стерлигов понимал жизнь как приготовление к вечности, а искусство – как прорыв в эту предстоящую вечность. Идеи христианства, стоявшие в центре духовных исканий андеграунда, религиозно-мифологическая тематика сохраняют свое присутствие в современном художественном мире как нравственный компас на пути к идеалу Духовного. В движении современного искусства эти идеи противостоят произволу деструктивизма.

Выставка произведений санкт-петербургских, московских и саранских художников, освещенных «духовным горением» титанов классического русского авангарда К.Малевича, В.Кандинского, П.Филонова, М.Матюшина, К.Петрова-Водкина, свидетельствует о глобальном духовном поиске, могучей позитивной энергии, свободной от прихотей суетливой и бессмысленной «актуальности». В начале XXI века интересно получить ответ не только на вопрос о границах и логике искусства, но и обрести координаты чувственности, скрепляющие эту логику. Выставка явила нам образы времени, знаки эпохи, напомнила о «метафизической огранке мира». Представленной экспозицией мы отметили важность и необходимость наведения мостов между базовым в генетическом смысле авангардным искусством и динамичным полем меняющейся фактуры современного авангарда.

«Территория неоавангарда» не замыкалась кругом живописцев, она объединяла художников, поэтов, музыкантов. Главная устремленность авангардистов начала ХХ века – мечта о создании искусства вне границ различных его видов, мечта о синтезе всех искусств, о космической сопряженности явлений искусства – обретала гармоничное воплощение на «территории неоавангарда» в Мордовском республиканском музее изобразительных искусств имени С.Д.Эрьзи. Зритель, способный отзываться на произведение искусства «вибрациями души», ощущал внутреннее родство, единство всех искусств, слушая авангардную музыку («музыку сфер»), поэзию андеграунда, в пространстве выставки обнаруживая ассоциативные соотношения образов живописи, музыки, поэзии.

Встречи на выставке ученых-филологов и студентов филологического факультета МГУ имени Н.П.Огарева, художников, профессиональных музыкантов и учащихся Саранского музыкального училища имени Л.П.Кирюкова задавали выставке подвижную форму ее презентации и аранжировки неких общих проблем.

Мордовский республиканский музей изобразительных искусств имени С.Д.Эрьзи, сохраняя и оберегая классические традиции, отметил презентацией выставки свое стремление вступить в диалог со временем. Зрителю это искусство представлено как способ понимать себя, как поиск полноты смыслов и путь к себе. Чуткий зритель обнаруживает в системе художественных образов свою карту мира и, одновременно, свой внутренний текст. Выставка «Санкт-Петербург – Москва  – Саранск – территория неоавангарда» задавала зрителю новое эмоционально-духовное состояние, обостряла интеллектуальные и чувственные стороны бытия. Она неповторима в ощущении даже самого сдержанного зрителя и прекрасна в своем сложном движении к чистоте мысли и чувства за пределами «точки на плоскости».