Елена ЕРМАКОВА, 21 год

МОЛЬБА

Мой Ангел-хранитель,

Мой Ангел-спаситель,

Ты душу мою сохрани.

Открой мои очи

От пасмурной ночи

И солнца лучом озари.

О, Ангел-хранитель!

О, Ангел-спаситель!

О, небо! О, солнце! Земля!

О, Господи Боже!

Спаси и помилуй,

Печали мои утоля…

МОЯ МЕЧТА

Распахнуто окошко настежь,

И льется с лунным светом аромат,

Бегу я по дорожке звездной,

И мне не хочется назад.

Я в упоенье уплываю

В свою далекую мечту.

И в этом лунном свете таю,

И в темном небе я парю.

Мне б крыльев пару белоснежных

И легкий-легкий ветерок,

Я улетела бы, наверно,

В тот край, который так далек.

Но утро снова наступает,

И гаснет лунный свет в окне.

До вечера я с ним прощаюсь,

И пусть он помнит обо мне.

Юлия КОЛМОГОРЦЕВА, 16 лет

Я НИКТО

Я никто… А может кто-то?

Чья-то страшненькая тень.

Может, даже чья-то маска

Или просто серый день.

Может, скучная зевота,

Пыльный камень, талый снег.

Может, лист пожухлый, ломкий

Или след иссякших рек.

Я – изломанная кукла,

Позабытая давно.

Надо мною все смеются.

Притворюсь, что все равно.

Чтобы ближе быть кому-то,

Я меняю синь небес

На кирпичные коробки без загадок, без чудес.

Я меняю звезды, травы… Я пытаюсь все отдать.

Чтобы быть как все, как люди.

Но никто не хочет брать.

*  *  *

Зима как недуг, что ни день – то больнее.

Зима для меня – белый саван умерших,

Замерзших букашек, уснувших деревьев.

Зима – вечный холод пустых увлечений.

Зимою природа молчит, не вздыхает.

И солнце за хмарью чуть пятнышком светит.

Зимы не хочу я, зимой я скучаю.

В ледышку зимой превращается сердце.

Скорее бы лету прийти, и весне,

Когда все цветет, колосится пшеница.

И в небе звезда, словно ранняя птица

Встречает рассвет на родной стороне.

*  *  *

Хрипло качается ржавый фонарь.

Тускло подсвечена осени хмарь.

Листик ладонью стукнул в стекло.

А за окном так уныло, темно.

Дерево сгорбилось черной вдовой.

Ухает ветер полночной совой.

Выключен свет. Власть взяла темнота.

Страшно одной у ночного окна.

*  *  *

Камешки выточены волной.

Ты задумчиво трогаешь их рукой.

А когда-то давно, уходя в века,

Так же держала их чья-то рука.

Как и ты, кто-то слушал рокот прибоя.

И молча грустил под далекой звездою.

А на рассвете, пройдясь по воде,

Что-то шептал самому себе.

Но смыты следы волной на песке.

Исчез человек в неизведанной мгле.

И только хруст гальки напомнит вдруг мне,

Что кто-то, когда-то, жил здесь,

на Земле.

*  *  *

Загадочная русская душа…

Ты тайной мироздания согрета.

То жжешь огнем, то в стеблях камыша

Дрожишь как грязной нищенки монета.

Загадочная русская душа…

Ты в плаче старой песни замираешь.

И жизнь рекой струится не спеша,

Когда в истоме сладкой ты страдаешь.

О, человека русская душа…

Ты птицею паришь над синей далью,

И в православных церквах чуть дыша

Ты молишься с неведомой печалью.

*  *  *

Прозрачные краски акварели

Застыли под слоем пыли.

Но белый картон,

Заискрившись влагой,

Прижал их к груди, и краски ожили.

Разноцветных пятен поплыли потеки.

– Так плакали краски от счастья.

И, танцуя с кистью по телу картона,

Покорились его власти.

А картон,

Запестревший от этих ласк,

Весь отдался неистовству цвета живого.

И теперь уже сам был под властью красок.

Впрочем, он не хотел ничего другого.

И под вечер, когда угасло солнце

Золотистыми бликами на мольберте,

Родилась картина,

Впитавшая краску.

И забравшая тело картона

У смерти.

Александр ЛИБИХ

*  *  *

В ночном саду мы с дочкою одни.

Мы шепчемся у тихого костра

О тайнах звезд и нашего двора.

– Ты, папа, спишь? Ты, папа, не усни…

Дочурке страшно в маленьком саду,

Где каждая травинка ей знакома,

У костерка, в пяти шагах от дома.

Родная, не усну и не уйду.

Куда уйду? Мир без тебя пустой.

И, если нежные твои не светят очи,

Я только тень… И мощный ветер ночи

В мгновение смешает с темнотой.

*  *  *

Теплая ночь. Снегопад.

Настежь раскрыто окно.

Снегом засыпало сад,

Тихо в саду и светло.

Хочется глубже вдохнуть

Чистые снежные волны.

Снегом наполнится грудь,

И, замирая, безмолвно

Ждать… Ничего не случится.

Тихо, ни тени, ни слова.

Что ж тебе, сердце, не спится,

Что тебе видится снова?..

*  *  *

Ах, белая рыбка, легко и без плеска,

Как белый кораблик с волны на волну,

Все ближе и ближе. Ее бы одну

Поймать – и удача!.. не дрогнула леска.

Не рыбка – русалка у лодки моей!

Зеленые кудри, зеленые очи,

Она зацелует, она защекочет,

Теперь я добыча царицы морей!

Но медлит русалка, и, может быть, просто

Ошиблась она, как и я, ведь туман.

Ей нужен был рыцарь, матрос, капитан,

А в лодке испуганный длинный подросток…

С годами еще мне милее рыбалка,

Да жалко мальков, отпускаю карпенка,

Как в пору иную малька-пацаненка,

Лукаво вздохнув, отпустила русалка.

*  *  *

У дочки в руках мотылек, Иван-чай, васильки,

Но вновь: «Это кто?» И как жаль, не хватает руки!

И я говорю: «Медуница, оса, горицвет».

Но чаще: «Не знаю». Усталый и грустный ответ.

«Не знаешь?» – смеется и радостно шепчет она

Жуку на цветке, и цветку, и ручью имена.