Наталья ЗАМУЛКО

МУЖ ЧЕРЕЗ БРАЧНОЕ АГЕНТСТВО

Однажды, уступив просьбам моей дочери, которой, видимо, надоело видеть свою мать одну, бьющуюся как рыба об лед в чужой стране, чтобы обеспечить семью, записалась в бюро знакомств. Молодежь верит в рекламу. Так красиво были представлены в ней мужчины со всевозможными достоинствами, вот только самую малость им не хватало – это найти Женщину своей жизни, как любят говорить французы. По части слов, лучших обольстителей нет в мире. Где только научились, в генах пробивается, видимо, так как в основной массе народ здесь мало начитанный, по нашим понятиям.

Дочь, собственноручно, боясь моего скепсиса, заполнила обратный купон рекламы, обвела кружочком кандидатуры «будущих пап». Я в душе посмеялась, пусть потешится дитя в свои 15 лет. Время уже самой заводить знакомства, тут с этим рано, а не думать о спутнике жизни для мамы. Но смех был преждевременным, так как через день, почта здесь работает хорошо, звонок от директора агентства. Голос мягкий, всепонимающий. Мои взвешенные слова затягивало как воду в песок. Вот ждет меня этот директор у себя в кабинете и как брат родной готов помочь. Правила ведения диалогов я тут изучила давно. Притоптала в пыль нашу прямолинейность, порой граничащую с бестактностью. Тут не скажешь: «Так, отвали, дядя, пошутили мы». Надо говорить: «Извините, пожалуйста, у меня нет времени». И упаси Господь сказать: «нет денег». Как ты «пошлешь в розы» человека, который тебе желает добра, еще не видя, по телефону.

Но игра была не на равных. С той стороны провода – профессионал, а ты, с этой, дилетантка по части розыска мужей, так как никогда этим прежде не занималась. Дома женихов было хоть через окно выбрасывай, а тут, посреди Европы – маячишь, как чайка на пирсе. Дочь, конечно, выслушала нагоняй в русском стиле. Но дело было сделано. Деловое свидание по розыску мужа зафиксировано.

Второе действие развивалось уже в здании, где агентство снимало помещение. Встретил директор лично, провел в комнату ожидания, а сам ушел завершать разговор с очередным клиентом в своем бюро.

Комната была обставлена в буржуазном стиле, лепные потолки, ковер, кресла и тихая музыка ниоткуда. Журнальный столик с кипой люксовских журналов, где красиво одетые женщины улыбались ослепительно, давая липовую надежду читателям, что жизнь прекрасна, полна круизов. Стоит только заработать немного денег, и ты якобы в состоянии подарить себе этот рай на палубе, где тебе подносят ананасовые коктейли, ты покрываешься медовым загаром Карибского моря, и вот-вот на подходе прекрасный принц. Но отчего-то, по словам одной французской актрисы, их лица не идут в унисон с их кошельками.

Я уже вошла в роль игрока и начала принимать ситуацию такой, какая она есть. «Не догоню, так согреюсь»,– мелькнуло в памяти из старого багажа анекдотов. И вообще, жизнь прекрасна тем, что дает опыт. Примитивно подумалось, что вот сейчас директор приведет знакомиться какого-то кандидата. Но директор пришел один, провел в свой кабинет. Делом этим он занимается уже 25 лет, его агентство зарегистрировано в национальном справочнике. И жену свою нашел через агентство, счастлив безмерно и вам того желает. Сидишь, слушаешь и забываешь, что все в его монологе давно проработано и должно нести деньги. Веришь. Аж задышалось легче. Отдаешь себе отчет, что уже лет семь не разговаривала с интересным и умным мужчиной. Есть, оказывается, и здесь, только спрятаны по семейным сейфам.

А встречи с клиентами происходят по месту твоего жительства. Получаешь анкету, где указан возраст, адрес и телефон, ряд хобби кандидата, описание внешности. Твоя задача звонить ему и назначать встречу, ибо у него к этому времени уже есть твоя анкета. Даме совет из уст директора: «Звоните сами, не ждите звонка, а то наши бедные мужчины, ударенные женской эмансипацией, сидят тихонечко и ждут, когда их женщина выберет».

Первая встреча с кандидатом, кстати – сотрудником банка, проходила в уютном кафе моего города, куда потенциальный жених приехал за семьдесят километров. Мне уже в первые 30 минут надоело давать интервью о моей личной жизни. Мы давно выпили традиционный кофе, и клиент пару раз прерывал беседу быстрым ретированием в туалет. Тут народ без комплексов, освободиться, если прижало, дело нормальное. Приехал из отпуска, поменял питание и вот, видите ли,– расстройство желудка. В дословном переводе – «грипп желудочный». Встреча затягивалась и уже начала меня тяготить. А кандидат, похоже, чувствовал себя как в Национальной библиотеке, уж слишком интересно я реагировала, выдавала энциклопедическую информацию. «Надо же, такой грамотный народ эти славяне»,– это вслух. «И откуда это у них с их бедностью?» – наверняка про себя.

Похоже было, что этот сотрудник банка, сжатый расчетами и цифрами целый день, с удовольствием отдыхал в обществе экзотическом. Для него это был выход в свет по-своему. Однако между нами не проскакивала искра непонятного, но необходимого биологического притяжения. Мы расстались по-дружески, пожелав взаимно удачи.

Второй кандидат поразил своим внешним видом. Рост 165 см и весом этак больше 100 кг. Круглое улыбчивое лицо, короткие пальчики и шикарный красный «Форд». Коммерческий агент. Жена резко бросила после 25 лет совместной жизни, трое взрослых детей. Хотел топиться (плавать не умеет), да передумал. На меня, высокую блондинку в стиле теперешней Марины Влади, смотрел, с восторгом задрав голову, как смотрят туристы на Эйфелеву башню в Париже.

Агрессии от него никакой не исходило. Наоборот, этакое послушание и восторг, что всегда приятно всем женщинам. И подумалось мне устало: а почему бы не иметь такого друга Винни-Пуха для начала. И мы договорились об очередной встрече через неделю. Встречи эти были с посещением исторических мест, а когда они кончились в моем городе, надо было переходить ко второму этапу, к которому мне совсем не хотелось переходить. На шее у моего Винни-Пуха висело два взрослых безработных сына. Жил он в крошечном селе возле Тура, в таком маленьком, что оттуда можно было выехать только своим транспортом, никакого общения с городом. Я решила дать отбой. На что была длинная реакция торможения со стороны моего дружка, который начал забрасывать меня письмами и угрозами покончить с собой. Случившееся повергло меня в тоску, и я на время прекратила свои отношения с агентством. Надо было отдышаться.

Месяца через два директор все же направил на меня новую кандидатуру, жандарма в отставке. Жил он в селе, как здесь часто принято, возил мне в подарок гусиные яйца, которые невозможно было выковырить из скорлупы, такие жирные. Возрастом и статью был неплох, но ограничен до предела. Как-то выдал по телефону: «Я тебе звонил, звонил и только факс у тебя дома включается. Ты не видела на факсе след от моего звонка?» Похоже, жандармом он стоял на перекрестке, в бюро дирекции никогда не заходил. Я его и оставила стоять на его хорошо изученном перекрестке.

Было видно по всему, что экзамен на поиск мужа я не сдаю. И как говорила когда-то моя мать, «не было на молоке, не будет и на сыворотке». Пора подводить черту.

Всю мою жизнь Всевышний насылал на меня мужчин, этаких незаконченных игреков, которые плохо стояли на своей одной ноге. А мне, говоря символами алгебры, женщине-икс, надо было накладываться на этот игрек, как на амбразуру дзота. С годами по взглядам я все больше становилась феминисткой. Угасала надежда в душе обрести рамочку хоть овальную, хоть квадратную, в виде мужа, бьющегося на баррикадах жизни, которому я бы обеспечила тыл дома. Выбрала рамочку шестиугольную по контуру Франции. Много простора в ней, но бои везде прямые, рукопашные, за место под солнцем одной эмигрантки, у которой ответственность за 15-летнюю дочь здесь. За старших детей, которые очутились дома в разных странах – России и Украине, за отца, погружающегося в склероз, за внуков своих. Долг. От такой картины, если ее описать неподготовленному французу, мороз по коже пойдет из-за страха, что его приставят в сопровождающие.

Так что, мои дорогие, бывшие соотечественницы, если имеете силы больше моих, рискуйте с западными мужьями. Крутите им ласковое и безропотное кино, если дал Бог артистический талант. Но любой спектакль имеет свое начало и свой конец.

Ну а я, во всей этой истории, фонарик, мигающий об опасности с чужого берега.