Геннадий ФРОЛОВ
«Под русским небом…»
* * *
День да ночь –
Сутки прочь!
Снег кружит,
Собачий брех.
На столе стоит
Покупной пирог.
Полстакана чаю,
Рюмка коньяка.
Над тобой качают
Крыльями века.
Начинаешь сразу
На вопрос ответ,
А кончаешь фразу
Через тыщу лет.
И доносит эхо
На чужой порог
Только шорох снега
Да собачий брех.
Что же неизменно
Нас гнетет в тиши?
Овевает стены
Сквознячок души.
И в лиловой рюмке
Расплескав коньяк,
Подбирая юбки,
Мысль уходит в мрак.
Бровь черней, чем уголь,
Подрисован рот.
Ледяную вьюгу
Переходит вброд.
И, дрожа от стужи
Средь вершин и бездн,
Отгоняя ужас,
Прячется в подъезд,
Где, стуча зубами,
Ждет шальных гостей,
Трогая руками
Холод батарей.
* * *
Я находил в лесу глухом,
Почти не думая, дорогу,
Но заплутал в себе самом
И пропадаю понемногу.
Я утешать умел других,
Дабы снесли беду любую,
Но в предрассветный этот миг
Себя утешить не могу я.
Что за дурацкая судьба:
Прожить и жизни не заметить,
Уйти к себе во глубь себя
И самого себя не встретить.
* * *
Е. Чернову
Что я не видел, и где я не был?
Что мне осталось еще сказать?
Под этим низким под русским небом
Мне так не хочется умирать.
Мне так не хочется в эту землю,
В суглинка сдавленные пласты,
Где деды-прадеды мои дремлют,
Не в силах выйти из немоты.
Нет, немота меня не пугает,
Земли родимой не страшен гнет,
А страшно то, что не истлевает
В ней все, мучит меня и жжет;
Что, сквозь прикрытые смертью вежды,
Острей и пристальней я взгляну
На жизнь былую, но без надежды
Хотя б одну искупить вину;
Что я увижу до жути ясно,
О, как могла бы быть хороша
Моя, измученная напрасно,
Моя страдающая душа;
Что не встанут для новой битвы,
Дабы спасти ее, дух и плоть;
Что даже робкой ее молитвы
Не станет слушать уже Господь.
