Елена Бутрова
Русский скульптор Степан 
Эрьзя и Италия*
(История статуи Иоанна Крестителя для собора
Кристо Ре в Феццано)
Итальянская земля всегда была школой мастерства и источником творческого вдохновенья для молодых художников из других стран. Особенные отношения связывают ее с Россией.
Среди наиболее интересных, но недостаточно известных русских мастеров, чье творчество формировалась под влиянием художественных традиций Италии, был скульптор Степан Эрьзя (1876–1959). Его деятельность наиболее интересно протекала в городах Тосканы и Лигурии: Карраре, Леванто, Феццано, Ла Специя – в период с 1907 по 1909 год, а также в 1914 году. К сожалению, время не пощадило ранние работы этого мастера, сохранившиеся лишь фрагментарно. И всё же те немногочисленные произведения, которые уцелели буквально чудом, помогают исследователям проследить процесс становления и развития его творчества. Они дают ответ на некоторые принципиальные вопросы, например, о сюжетах и темах, которые особенно волновали молодого Эрьзю. Скажем, образы Христа и Иоанна Крестителя появляются на протяжении всего жизненного и творческого пути скульптора и ярко отражают идеи, мысли и настроения, которые сам автор переживал в это время.
Отношения Эрьзи с религией всегда были сложны и неоднозначны. Скорее всего, скульптора, всегда стремившегося к независимости, привлек легендарный образ Пророка и Предтечи, овеянный героизмом, неистовый и жертвенный. И хотя молодой Эрьзя не был чужд эпатажа, собственная судьба справедливо виделась ему миссией, где всё положено на алтарь искусства.
Эрьзя крайне редко возвращался к одним и тем же сюжетам и персонажам. Исключение же он делал только для особо чтимых им героев. Таким был и образ Иоанна Крестителя. Работы на эту тему начинают возникать в период первого пребывания Эрьзи в Европе. Иконография Крестителя выкристаллизовывалась постепенно: от французского эскиза головы Иоанна на блюде, датируемого 1912 годом, – через явное влияние европейской традиции (в частности, Донателло и Микеланджело) – к собственной интерпретации темы в аргентинских работах.
Иоанн Креститель у Эрьзи то подчеркнуто автобиографичен и простодушен, как, например, в итальянской работе 1914 года, то мистически экзальтирован и отстранен от зрителя.
Интерес к образу Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна вновь возникает у Эрьзи уже после его возвращения в Россию в период новых душевных испытаний. В горниле кровавой революции и крушения старых идеалов на его глазах рождалось что-то новое, неведомое и даже – устрашающее. И в контексте этого глобального политического и общественного катаклизма личная трагедия – внезапная смерть любимого племянника Василия. Незаметная на фоне мировой драмы, для чуткой души Эрьзи она стала не меньшей, а может быть, и большей бедой. Для бездетного скульптора Василий был сыном и учеником – в нем он видел свое продолжение. Эрьзя привязался к талантливому юноше еще во Франции, взял его в свою мастерскую, когда вернулся в Москву, и не расставался с Василием до последнего часа юноши.
В минуты психологического надлома и возникшей пустоты скульптор ищет источник душевного равновесия. Это была попытка его угнетенного духа найти компенсацию в подсознании. Художник пытался отыскать в творчестве утраченный на Земле рай. В разгар революции и гражданской войны, никогда не отличавшийся истовой верой в Бога, Эрьзя вдруг создает религиозные образы, наполненные глубочайшими эмоциями, – скорбную фигуру Христа для надгробия Василия, Крестителя, мужественно осознающего свою обреченность, Еву на пороге грехопадения...
И позже, уже в далекой Аргентине (1927–1950), в период смены жизненного пространства и серьезного творческого выбора, Эрьзя вновь обращается к образам колоссов с драматической судьбой: Моисею, Бетховену, Толстому, Григу, Микеланджело, Сократу и, конечно, Христу и Предтече. Но в это время для него – уже признанного скульптора – бесконечно важен масштаб личности, который он соотносит с самыми высокими духовными ориентирами человечества.
Известно, что Эрьзя создал пять образов Крестителя, но волею судьбы сохранилось только три из них – два горельефа хранятся ныне в музее на родине скульптора в Мордовии. Наиболее же интересной нам видится история раннего – «итальянского» Иоанна Крестителя, созданного Эрьзей в 1914 году для ниши над главным входом в собор Кристо Ре в Феццано.
Этот образ интересен уже тем, что бесконечно далек от иконографического типа, существующего в православном иск
усстве, в лоне которого прошел начальный этап становления будущего скульптора. Мистическая экзальтация католического искусства, с которым Эрьзя плотно познакомился в Италии, поразила его. Это эстетическое качество оказалось ему внутренне более близким, чем умиротворенный покой православной иконы. Оно было органичней его художественному мировосприятию, обладавшему мощной энергетикой беспокойного протестного мышления мордвина. Именно католическое искусство казалось Эрьзе более эмоциональным и оттого – взволнованным и трепетным, став для него животворным источником уже в самом начале творчества.
Созданная на заказ фигура Крестителя для Феццано, однако, стала результатом чисто творческого порыва, который возник в результате внутреннего диалога – откровенного разговора автора с самим собой.
До 1960-х годов скульптура святого находилась в нише собора и была не только почитаема, но и искренне любима местными прихожанами. Как вспоминает священник церкви синьор Каносса Джульяно, простодушные сельские жители, подходя
к собору, почтительно здоровались со статуей Крестителя, словно тот был их старым знакомым. И когда в 1960-е годы из-за ветхости материала (цемент) фигура святого была демонтирована и помещена в служебное помещение, они искренне скучали, веря, что когда-нибудь вновь увидят Иоанна на прежнем месте и придут поприветствовать его, как раньше.
Благодаря заботе настоятеля церкви синьора Парокко статуя Крестителя была сохранена в хороших условиях, за толстыми стенами помещения для церковной утвари, которые не допускали губительных для скульптуры резких колебаний температуры. А итальянский исследователь творчества Эрьзи Марция Дати, узнав о том, что в Феццано находится ранняя малоизвестная работа мастера, активно способствовала ее сохранению, активно популяризируя удивительную историю русского скульптора, некогда жившего в Карраре, и расскзывая о самой скульптуре.
В конце 2010 года по инициативе и при материальной поддержке Международного фонда искусств имени Эрьзи (Москва) специалистом Министерства по сохранению искусства Лигурии профессором Даниэле Анжелотто была проведена реставрация статуи Иоанна Крестителя. Скоро оригинал будет возвращен на его историческое место в собор Феццано. Наши итальянские коллеги: профессор Каррарской Академии изящных искусств Аугусто Джуфреди и его коллега Симона Виццони – в мастерской в Пьетросанто изготовили две прекрасные копии этой рботы, одну из которых Фонд намеревается подарить Музею епархиального искусства Ла Специи. Вторая копия предназначена для коллекции эксклюзивных копий Фонда Эрьзи в России. Совсем скоро почитатели таланта на родине скульптора впервые увидят и смогут по достоинству оценить одно из самых интересных и ранее неизвестных произведений русского мастера, которое он создал в Италии в молодые годы.
Этот проект сотрудники Фонда вместе со своими итальянскими коллегами посвятили Году России в Италии и Италии в России, приурочив его также к 135-летию со дня рождения Степана Эрьзи и 150-летию национальной независимости Италии.
Так, невидимыми нитями связано творчество русского скульптора Степана Эрьзи, творившего в Италии в начале прошлого столетия, с нами – его потомками, которым выпала счастливая доля быть причастными творческой судьбе гения, сохранив его произведение для следующих поколений.
...Говорят, в средневековой Венеции существовала особая профессия codego – люди-светлячки, ночью освещавшие своими фонарями дорогу прохожим, вселяя им чувство уверенности и спокойствия, не давая сбиться с пути в темноте...
В период душевного смятенья и сомнения в правильности выбранной жизненной дороги, русский скульптор Степан Эрьзя всегда обращался к светлым образам Христа и Крестителя, черпая в них силу и веру, сверяя свою стезю с их тернистой дорогой...
