* * *

Лет так много,

                               стихов так мало.

А ведь я их всю жизнь писала...

Но не руки рождают строки –

Только муки

                            и только сроки.

И не все же, чем я болела,

Что оплакала и воспела,

Интересно дворцам и селам,

Старикам и юнцам веселым!

Между делом стихов не пишут –

Ими молятся,

                           ими дышат.

Но дыханье всегда ль здорово,

А молитва всегда ль чиста?

И всегда ли стихи с листа

Дышат правдой, как Божье слово?

Лет так много,

                               стихов так мало.

А ведь я их всю жизнь писала...

* * *

Чтоб быть увиденной – не надо роста.

В признаниях тебе – не надо страсти

И в посвящениях – не надо пыла.

Я говорю с тобой, как в жизни, просто,

Как, может быть, не говорят о счастье,

               Но счастье было.

Оставшись одинокой, как в пустыне,

Я все же не одну отвергла руку,

Дав повод думать о моей гордыне.

Но муж не ты – немыслимая мука!

И то, что я твоя жена доныне –

               Тому порукой.

* * *

Из тысячи единый день!

Пыль, невесомая, как воздух.

И каждый куст роняет тень,

И в каждой уготован отдых.

Палящий воздух, спелый колос,

Тропинка, речка, ивы, луг,

И соловья прозрачный голос,

Понятный, как слова подруг, –

Все узнаваемо и ново...

Вдруг кто-то, робок и лукав,

Меня, не окликая словом,

Тихонько тронул за рукав,

Предчувствием наполнив сердце

И мысли сбивши в голове.

Я оглянулась –

                                это Детство

Стояло босиком в траве.

* * *

Зеленой пеной лес покрылся,

И, теплым воздухом дыша,

Гусиный лук на свет пробился –

Весны негромкая душа.

Его цветы так ясно светят

И так рисунком хороши,

Что ничего нужней на свете

Нет в это время для души, –

Когда, зимы измучен мором,

Проснешься, все вокруг любя,

Природу ощущая – хором

И в хоре голосом – себя.

На работу

Белой утренней тропинкой

Убегаю из тепла.

Обжигает сердце льдинкой

Беспокойства: дочь спала

В миг, когда я уходила,

А теперь меня зовет.

Есть неведомая сила:

Лишь уйду – она встает.

Думает, что мама близко,

Ручки тянет,

                   но во мгле

Только белая записка

Тихо дышит на столе.

Что поесть, да как собраться –

Письменами говорим.

Но к кому же ей прижаться

Тельцем тепленьким своим?

Что за спешка, что за гонка –

От кого и от чего –

Что мы сонного ребенка

Оставляем одного?

Пусть встает в пустой квартире –

Жить привыкнет не шутя...

Да не в комнате, а в мире

Брошено мое дитя!

* * *

Зажгла свечу – и оживились лики,

И заблестело золото оклада,

И заиграли медленные блики

Иного мира и иного лада.

И тишина – как море – необъятна,

И солнце пред свечою светит бледно,

И все, что оставалось непонятно,

Сгоревшим воском таяло бесследно.

Вперед заглянешь – тьма и бездорожье,

И жизнь – как прорубь с ледяной водою.

Гори во тьме, свеча, во имя Божье!

В тумане дней и я горю с тобою.

Воскресное утро

Пахнет утро крепким чаем,

Детским поцелуем.

Мы минут не замечаем

И детей балуем.

Пьем неспешными глотками

Запахи покоя.

Набухает голосами

Утро голубое...

* * *

Какое счастье – жить,

И видеть, и дышать,

И с добрыми дружить,

И старость уважать,

И обнимать простор,

За облаком следя,

И слушать разговор

Осеннего дождя!

Какое счастье – знать,

Что завтра поутру

Заря взойдет опять

И я пред ней замру!

Лучи развеют грусть

И будут согревать.

Какое счастье – Русь

Отчизной называть!

Какое счастье – знать,

Что мир согрет Творцом,

Что жить и умирать

Нам пред Его лицом!