* * *

По лугу дивному и логу,

Где вольно жарким небесам,

Петляет змейкою дорога,

Куда – еще не знаю сам.

К тому же кажется – не важно,

Куда меня уводит гать,

Когда я в свежести овражной

Вдыхаю Божью благодать.

Что вижу – нет ясней и проще.

И все же, все же неспроста

Мне чудятся за ближней рощей

До слез желанные места. 

* * *

Была моя улица детства, как сон,

С улыбчивым светом в окошках.

На ней задушевно звучал патефон

И в пляс увлекала гармошка.

И часто родные, светлея лицом,

Так нежно и слаженно пели,

Что дом наш казался

                                   чудесным дворцом,

В речной отраженным купели.

* * *

Что ни день – сосед в ударе.

Хоть не дока он на вид,

Брать аккорды на гитаре

Виртуозно норовит.

Он выходит, седовласый,

На открытый свой балкон,

Задушевным, хриплым басом

Оглашает небосклон.

И на вид вполне обыден,

И не бог весть как поет,

Только всем невольно виден

Взгляда светлого полет.

* * *

Тетя Фрося хороша,

Хоть курноса и скуласта,

И в глазах ее так часто

Нежно светится душа.

Пусть согбенная спина

И в рубцах ее ладони,

Воду в дом нося в бидоне,

Улыбается она.

Горечь долгих тяжких лет

Душу светлую не губит –

Всех приветит, приголубит,

Защитит она от бед.

И не гаснет ясный взгляд

Под приподнятой рукой,

Даже если над рекою

Грозно плавится закат.

* * *

Родная, где ты там в далеком,

Таком далеком далеке?

Хотя б на миг мне ненароком

К твоей притронуться руке!

Весна надеждами прекрасна,

Когда сирени бродит дух,

И, может, вовсе не напрасно

Твое мне имя тешит слух?

Открыты настежь ставни окон,

И я в лучах представить рад

Твой золотой летучий локон

И ласковый смущенный взгляд.

* * *

В оркестре грозы барабан есть и альт,

Литавры и трубы его громогласны,

А звуки рояля воздушны и ясны

В дождинках, летящих на гулкий асфальт.

Оркестра в мажоре звучит попурри

Таких непохожих по стилю мелодий,

И, дань отдавая затейливой моде,

С любимой о жанрах мы держим пари.

Подвластны оркестру и блюзы, и джаз,

Хотя не звучало бы чудно всё это

В разгуле дождя и слепящего света

Без милых, восторженных, ласковых глаз.

* * *

Горизонты – купола...

Звонниц бьют колокола

Молодого лета,

Где цветочный дух хмельной,

Гуд пчелиный, ярый зной

С самого рассвета.

Испаряется роса,

И змеей шипит коса

На лесной поляне.

Валятся стеблей вихры,

Горечь пота и махры

В трав зеленой манне.

Мошкары под ухом звон

И кукушки мерный стон

Клонят к сну и квасу.

Не поднять бы головы

От душистых слез травы, –

От слепней нет спасу.

* * *

Едва заблещет первая звезда

И отстоится запах сенокосный,

Меня опять тревожат поезда,

Топча разъезд лавиною колёсной.

И под колёс ритмичный перепляс,

Когда над полем месяц дивно светел, –

В мой скромный дом приходит
                                               звездный час,

Который я когда-то не приметил.

* * *

Вселенная пронизана ветрами,

Небесприютно только на Земле.

Пусть ветра стынь поет в оконной раме,

Душа живая здравствует в тепле.

Так отчего ж который год томится

И теплотой, и сытостью душа

И, словно в клетке трепетная птица,

Глядит в окно, прерывисто дыша?

* * *

Я когда-нибудь вернусь

В край застенчивых соцветий,

И меня сердечно встретит

Незлопамятная Русь.

Величава Русь, кротка,

Разудала, бесшабашна...

И в глазах ее бесстрашных

Неизбывная тоска.

Но, как встарь, плывет окрест

К далям светлым и дремучим

И протяжный, и певучий

Колокольный благовест.